Катрин родилась в семье, где пустую пивную бутылку выкидывали прямо из окна. В туалете их квартиры всегда стоял аромат крепких сигарет «Rothmans Royals», который по вытяжке разносился на несколько этажей выше вместе с руганью – она была в этой семье стандартом нормального общения.
Отец Катрин не работал уже несколько лет. Вся его деятельность заключалась в курении на скамейке возле подъезда, а также в уборке придомовой территории, которую он до этого сам же и загаживал, кидая куда попало окурки и бутылки. За уборку ему доставалась символическая плата от местного домоуправления. Но отец даже и не подозревал, что на эту же сумму их семье завышают квитанции по коммунальным платежам. А оплачивает их его жена. Так что, по сути, мать Катрин спонсировала уборку собственного мусора, а заодно и покупку алкоголя. Им отец регулярно затаривался в местном магазине, который удачно расположился прямо в соседнем доме.
Катрин росла сама по себе. Чувство родительского долга у ее матери просыпалось лишь ближе к ночи или ранним утром, когда у женщины бывало не самое хорошее настроение, и поэтому она срывалась на дочь по поводу и без.
Катрин было лет двенадцать, когда субботним вечером ее мать перебрала «отвертки» с подругой. Случайно заметив помаду на губах дочери, мать взорвалась: устроила пьяный скандал, сыпала грязными ругательствами. Но, увидев безразличие на лице девочки, не придумала ничего лучше, как крикнуть: «Проститутка малолетняя!» и ткнуть тлеющим окурком дочери прямо в глаз. С тех пор Катрин этим глазом видела лишь наполовину. Мать чудом не лишили родительских прав. Она напугала дочь, сказав, что если та расскажет правду, то ее отправят в детский дом, где она умрет голодной смертью. Зашуганная Катрин наврала комиссии по опеке, и в итоге все спустили на тормозах.
Алкоголь пришел в жизнь Катрин, когда ей исполнилось четырнадцать, тогда же случился и первый секс, а через год она втайне от родителей сделала аборт. И все бы шло по накатанной – тысячи подобных историй всегда имеют один и тот же сценарий, один и тот же финал. Девочка увязла в этом болоте еще до появления на свет, и было бы наивно надеяться на то, что соблазнительная топь так легко отпустит ее из своих теплых темных вод.
Но однажды в их подъезд въехала новая соседка, и по болоту пошла непривычная рябь…
Катрин поднималась по лестнице на родной третий этаж, громко топая по бетонным ступеням всякий раз, когда свет в подъезде гас. Датчики шума реагировали на звук, и подъезд заливал тусклый желтый свет. Девочка возвращалась после очередной гулянки с местной шпаной – в этой компании она проводила бо́льшую часть своего свободного времени.
