- Ночь сегодня просто замечательна…
Эмиль Верхофф выбрался из машины и облокотился об нее,
мечтательно глядя на небо. Карл, его помощник, усмехнулся:
- Да, она просто великолепна… Если вы поэт или оборотень.
Карлу не терпелось загнать машину в гараж, вернуться в дом и
спокойно поужинать. Но он привык к причудам своего хозяина и не собирался
спорить. В конце концов, несколько минут можно и потерпеть: вряд ли поэтическое
настроение Эмиля продержится дольше. Он оказался прав: постояв еще пару минут,
тот вздохнул:
- Нет в тебе романтики, Карл… Распорядись насчет ужина, и
присоединяйся ко мне за столом.
Слуга кивнул и снова сел за руль, а Эмиль поднялся на
крыльцо, уже не оглядываясь на полную луну, повисшую над притихшим парком.
Резкий ветер, весь день пытавшийся обломать ветви дубов и кленов, стих.
Четвероногие и крылатые обитатели парка спрятались в гнезда и норы. Ночь украла
и краски, и звуки: сейчас парк казался безмолвной темной массой наподобие теней
Хаоса. Даже Эмилю, не боявшемуся никого и ничего, он казался враждебным.
Внутри особняка жарко горел огонь в камине. На столике возле
него уже стояла большая керамическая кружка с глинтвейном и лежала свеженабитая
трубка. Эмиль покачал головой и нахмурился: он не предупреждал слуг, что уже
едет домой. Неужели это сделал Карл? Снова послал мысленное сообщение,
продолжая вести машину? Эмиль уже несколько раз делал ему замечания насчет
телепатической болтовни за рулем. Неужели придется повторять снова?
Впрочем, Верхофф быстро успокоился, вспомнив, что Карлу
пришлось ждать, пока он прощался с новой знакомой у дверей театра. Как ее там
звали? Кажется, Глория. Точно, Глория! Нужно будет не забыть отправить ей утром
букет цветов. Эмиль был не против повторить встречу, и даже провести ее в более
интимной обстановке… Не завтра, конечно. Возможно, на следующей неделе, ближе к
выходным.
Пока он сжимал руки Глории, клялся, что это был лучший его
вечер за последний месяц, можно было не только послать весточку в особняк, но и
съездить туда самому. Так что, пожалуй, на этот раз Карл обойдется без
выволочки. Эмиль бросил на кресло темно-серый плащ, пригладил каштановые волосы
и принялся раскуривать трубку. За его спиной, в глубине особняка, слышались
быстрые шаги и приглушенный шепот. Но в малую гостиную никто не зашел: все
знали, что хозяин не любит, когда слуги маячат перед глазами, и старались
делать свою работу быстро, но незаметно.
Подхватив кружку с глинтвейном, Верхофф прошел в кабинет.
Пока накрывают на стол, он как раз успеет ответить на пару писем и, может быть,
даже прочитать вечернюю газету…
