Калейдоскоп Феникса читать онлайн

О книге

Автор:

Жанр:

Год издания неизвестен.

У нас нет данных о номере издания

Аннотация

«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях. Категории пространства и времени занимают важнейшее место в художественной структуре произведений. В одних пространство замкнуто и ограничено, человек в нём отрезан от мира, и как следствие он сам и его сознание становятся объектом и субъектом пристального анализа. В других замкнутость пространства, физическая, сменяется психологической. Сознание героя всё так же оторвано от мира и сконцентрировано на самом себе, само его существование ощущается как пролог к катастрофе, гибели. Категория времени зачастую не имеет привязки к конкретному хронологическому или историческому моменту. Изображается момент существования, осознаваемого в канун катастрофы или гибели, который одновременно и компактен, и безграничен. В него вмещается не только агония погибающего сознания героя, но и вся его история: поток пережитых эмоций и воспоминаний.

Александр Ядъ - Калейдоскоп Феникса



А – Я


Альтернатива

Безумие

Вера

Господь

Дно

Ересь

Ёж

Желание

Зло

Иголка

Йога

Кома

Лекция

Мертвец

Нота

Огонь

Пустошь

Рок

Смрад

Тлен

Утопия

Фундамент

Храм

Цена

Чаша

Шабошь

Щель

Эликсир

Юла

Яд


ПРАВИЛА ИГРЫ


– И зачем собственно, вы всё это исполняете?

– Это для публики.

– Вы актёр?

– Нет.

– Так кто же, всё-таки, вы такой?

– Кто здесь?


ТРИНАДЦАТЫЙ МЕСЯЦ


Изнутри оболочка мягкая, даже слегка тёплая.

Человек внутри человека, зародыш внутри человека, внутри зародыша я.

Тюрьма внутри тюрьмы.

Голограмма внутри голограммы.

То расту, то сокращаюсь.

Оратор без языка.

Гость в собственном доме.

Пугающая пустота.


Во снах я становлюсь тем, кем был при жизни.

Изо рта водопадом хлещет по животу, разлагающая панцирь, каша.

Самые кошмарные сны, были злой сатирой на мою реальность.

Я никогда не стану отцом, ни плохим, ни хорошим.

Я никогда не полюблю, и меня вряд ли кто-то полюбит. Я никогда не скажу тех прекрасных слов, какими выражали свою любовь, те самые поэты, герои любовники. Последнее, что я видел, это плачущую маму склонившуюся надо мной. Она всё время повторяла: «всё будет хорошо, всё будет хорошо». Не знаю пыталась она успокоить меня, хотя на тот момент я не понимал, что происходит, или же тем самым хотела сама себя в этом убедить. «Всё будет хорошо» – последняя ложь, которую я слышал. Я не виню родителей. Будь они прокляты, в том, что они отдали меня в этот приют. Тринадцать лет назад я умер, и перестал быть их сыном. Примерно тринадцать лет прошло с того момента, как я перестал быть обычным ребёнком. Заточение в панцире, где не существует ни дня, ни ночи, ни зла, ни добра. Бесконечная темнота, заполненная мраком жужжания незваных гостей, визгом, словно рядом постоянно останавливается один и тот же поезд. Нечеловеческими криками и воплями, шорохами крыс, невыносимой вонью приюта, запахом хлорки, чистящих порошков, дополняющих ароматом дешёвых женских духов и вкуса безвкусной каши. Скорее всего, кашу варили на воде, она была практически не восприимчива на вкус и ни чем не пахла. Но её пресность отложилась на всю оставшуюся жизнь, так как меня кормят ею тринадцать долгих лет, год за годом, день за днём – на завтрак, обед и ужин. Видимо они думали, что у меня и вкусовые рецепторы отказали – вот и пичкают одним и тем же. Либо экономят на моём положении, зная, что я не смогу никому пожаловаться. И только один раз в год меня кормили всякими сладостями. Тогда я понимал, что сегодня, мой день рождения. Равно как и в этот день, в мой тринадцатый день рождения, на завтрак, после каши, Роза принесла мне кусок яблочного пирога с чаем. Яблочный пирог с хрустящей корочкой, – мой любимый пирог при жизни. Первое время я практически не вставал с постели. Мне приносили кашу и одна из воспитательниц меня кормила. Каждый приём пищи оставлял немало впечатлений, так как вкус каши и металлической ложки переплетался с ароматом духов воспитательниц. Постепенно моё обоняние обострялось, и я начал различать их по аромату духов. Я подметил, что за мной ухаживают три воспитательницы – одна из них имела мягкий ванильный аромат, он придавал еде чувство, будто ешь пирожное. Другая же имела терпкий крепкий запах, который не поддаётся моему описанию, вероятно, она была в возрасте и душилась старыми испортившимися духами, от которых меня выворачивало до тошноты. У третьей же был аромат напоминающий мне мои прогулки в саду приюта. Аромат свежести, росы, полевых цветов и был пронизан тонким, почти незаметным оттенком розы. Её аромат нравился мне больше всех, и я решил дать ей имя: «Роза». Спустя время меня начали выводить на прогулку. Со стороны это выглядело так, будто выгуливают собаку. Как только меня выводили за порог приюта, я тут же падал на четвереньки. Чтобы руками прочувствовать теплоту земли и гулял так по полянке, под невидимым тёплым солнцем, рыща всюду носом в поисках нового, свежего аромата, либо для нахождения никому не нужных безделушек, потерянных в гуще травы. Когда я стал чаще вставать с кровати, Роза принесла мне палку, с которой обычно ходят лишившиеся зрения, для ориентирования в пространстве. Я назвал её «волшебной», и мы вместе с воспитателями начали осваивать это самое пространство. Через полгода я уже без присмотра мог перемещаться по территории приюта. Начал сам ходить в столовую, душевую, да и на прогулку было удобней выходить на двух ногах. Они начали поручать мне мелкую работу. Давали мне влажную тряпку в руку и подводили меня к рабочему месту. В основном я протирал окна, мыл умывальники и раковины, вытирал пыль с книжных полок. Мне нравилось убираться, это хоть как-то отвлекало меня от гнетущей темноты. Я прогрессировал и постепенно принимал облик подобный человеку, мне начали приносить книги, которые обычно читают те, кто перемещается в пространстве с помощью такой же «волшебной» палочки, как и я. Воспитатели научили меня ими пользоваться. Чем больше я постигал загадочный и необъятный мир литературы, тем яснее видел истинную маску, моего туманного существования. Явно несоответствующей жизни, описываемой в этих книгах. С каждой новой прочитанной книгой моё тело испытывало навязчивое чувство опустошения, переходящее в истощение. Но они мне больше ни к чему. Слова давно уже утратили для меня смысл. За то время, что я нахожусь в приюте, мой окаменелый язык не проронил ни слова, равно как и залитые уши, ледяным бетоном, не услышали слова в ответ. Воспоминания стали моими новыми друзьями, после найденных мной в саду камней. Даже самые трагические моменты, всплывающие, как трупы по весне на карьере, насыщали моё тело энергией больше, чем эта отвратительная каша на завтрак, обед и ужин. Я начал вспоминать своё маленькое, но полное радости жизни, разнообразия форм и красок – детство. Я вспомнил, что забыл его, то время когда был весёлым, беззаботным, незнающим страха и боли ребёнком – счастливым сыном любящих родителей.


С этой книгой читают