Кому судьба дает вино познанья пить,
Тот, кроме Истины, обязан все забыть;
Кому дает язык, тех обделяет зреньем,
Кто получил глаза, немым придется быть.
(Омар Хайям)
Земля лежала предо мной. Земля без границ и государств. Я её будто заново открывал. Леса кишат зверьём и птицей, в степях бесчисленные стада парнокопытных.
– Что-то, Билли, плотоядных не видать – забодал хищников?
– Отнюдь – все на своих местах. Природа правит бал – ну, разве только с незначительными поправками на необходимость и достаточность.
– Поправки от Всевышнего?
– Считай что да, хотя до сей поры, он звался Человеческим Разумом.
– А ещё подробней.
– Солнце светит, влага испаряется, сбивается в циклоны, те строем топают вглубь континента и проливаются дождями, питая почву и побуждая радующую глаз и сердце человека безумную борьбу за жизнь всего живого.
– Да ты лирик! А где проза?
– Ну, пожалуйста – Всемирный Разум контролирует зарождение областей низкого давления, их движение и выпадение осадков.
– Позволь дальше я, как биолог – чтобы Земля не превратилась в непроходимые джунгли, работают челюстями любители флоры, а их поголовье контролируют пожиратели мяса. Всё в автоматическом режиме – причём здесь интеллект?
– В основе процесса – подчиняясь энергии Объединенного Разума, циклоны не набирают силы ураганов, идут, куда надо и мочат, сколько требуется.
– Здорово! Ну, что сказать, молодцы – время не теряли!
Это я от всей души. Ну и Билли не смолчал:
– Не то, что некоторые.
Горные складки с застывшими, как монументы, на краю пропасти снежными баранами, и величавым полётом орлов остались позади. Степное раздолье запомнилось топотом копыт несущихся прочь от невидимых хищников сайгаков, джейранов, диких ослов и лошадей. Леса птичьим гомоном и солнечной сенью. Реки чистой водой и плеском рыб. Озёра стаями водоплавающих – гусей, уток, лебедей и величавых фламинго.
Я шёл, менялись пейзажи – неизменными оставались убегающая в дымчатую даль кромка горизонта и девственная голубизна небесного купола с ватными клоками облаков. Нет даже реверсивных следов самолётов. Где же люди?
– Где люди, Билли? Где города?
– Люди будут, хотя маршрут ты выбрал не самый густонаселённый. А городов теперь действительно стало меньше. К чему они, если человек Земли сроднился с природой?
– Что-нибудь осталось? Москва жива?
– Стоит Первопрестольная, и все остальные мегаполисы с культурно-историческим наследием. Новые города – это целевые монолитные строения типа муравейника. Если интересуешься, можем заглянуть, чуть-чуть уклонившись от маршрута.
– Всё посмотрим в своё время – у нас впереди нескончаемая жизнь.
