– Меня – замуж?! Ну знаешь ли! Я не твоя собственность, чтобы скрещивать меня с кем попало! – От переполнявшей меня злости я топнула ногой.
На папочку это, конечно, не произвело никакого впечатления. Он сидел, прихлебывая из блюдечка душистый чай так, словно ничего не происходило, но на всякий случай поглядывал на меня из-под седых косматых бровей. Вроде как – я прав, но мало ли что может учудить эта взбалмошная девчонка!
Как на грех в это время мимо меня, с трепыхающейся птицей в зубах, крался дворцовый кот Пуля. От неожиданности он замер, попятился, а воробушек, почуяв свой последний шанс, изо всех сил забился в его пасти и, неведомо как оказавшись на свободе, бросился спасать жизнь. Кот обиженно покосился на мою золоченую туфлю, выгнулся и, шипя как голодный василиск, рванул за удирающим прыжками помятым воробьем.
– Па-па! Что ты молчишь?!
– Вася! Я тебя умоляю! – Папаня шумно отхлебнул для решимости чая и невозмутимо продолжил: – Ты – именно моя собственность! Ты – моя дочь! И обязана выполнять мои приказы! Желательно молча! Если я сказал, что в воскресенье твоя свадьба, разлюбезная ты моя, то так тому и быть! И единственное, что тебя должно волновать, – фасон платья, в котором ты пойдешь к алтарю.
Я пренебрежительно фыркнула, давая понять, что его аргумент меня не впечатлил, на что дородная служанка Фроша, тенью стоявшая позади отца, только перекрестилась и бесшумно ретировалась с поля военных действий, а спасенный воробей приземлился рядом с опустевшим блюдечком и, нагадив в него, с победным чириканьем выпорхнул в открытое окно.
– Так… твою ж… разэтак… – Папочка брезгливо покривился, разглядывая привет от нахальной птицы, затем пульнул блюдце вслед за воробьем и угрожающе поднялся. – Василиса! Как бы ты ни хотела со мной поспорить, уверяю тебя, это не тот момент! Ты. Выходишь. Замуж. За Феникса! И точка!
– Ни за что! – Я ничуть не испугалась отцовского рыка, подбоченилась и, не сводя с него взгляда (надеюсь, достаточно гневного, чтобы объяснить ему, что так просто я не сдамся!), принялась наступать на венценосного родителя. – Я его даже никогда не видела! Что это за гусь?
– Не гусь, а Феникс! – Папа сделал шаг назад.
– Да все равно! Ты никогда ничего не говорил ни о каком фениксе, и вдруг вчера, вернувшись с охоты, сообщаешь мне радостную новость?! Откуда взялась эта птичка?
