Сквозь пыль и дым перед глазами ничего не было видно, лишь несмолкающий звук звенящих лампочек возвращал осознание жизни. Она попробовала пошевелиться и встать. Ничего не вышло: ремень туго сжимал тело, привязывая своими эластичными лентами к креслу. В воздухе пахло гарью. Хотела отстегнуться, силясь двинуть руками. Всё тело болело. Женщина посидела немного, голова прояснилась и перестала кружиться. Провела руками по лицу и осмотрелась.
Самолёт небольшой, частный, всего пять мест. Она сидела в нескольких шагах от кабины пилотов, напротив. Сейчас сзади ничего не осталось, как будто машину разломили на куски. Впереди увидела лишь приборные панели с горящими кнопками. Никого не было.
Женщина снова нащупала замок ремня и нажала несколько раз. На четвёртую попытку ремень со звоном отскочил, поранив щеку. Боль пронзила. Она прижала руку к царапине и поморщилась. На пальцах остались следы крови.
«По крайней мере, я свободна, – подумала Лада. – Где я? Что со мной случилось?»
Надо было собраться с силами и встать. Лада осторожно начала движение. Ноги и руки сначала не слушались, потом она сделала выдох и рывком подняться получилось. Навалилась и с силой дёрнула дверь, свет брызнул в глаза. Она отшатнулась и замерла на некоторое время, щурясь. Постояла пару минут и, когда слепота от ярких лучей солнца начала спадать, увидела изумрудную долину огромной реки. Воды играли в лучах полуденного солнца далеко внизу. Было довольно жарко. Посмотрев себе под ноги, Лада обнаружила, что находится на высоком крутом холме. С недоумением осмотрелась, пытаясь узнать хоть что-либо вокруг. Ничего, кроме бескрайней зелени, не было видно.
Тут Лада вспомнила: последним было ночное глухое небо без звёзд где-то над океаном. Помнила себя сидящей в кресле, вглядывающейся в иллюминатор. Женщина радовалась возможности наконец поработать на месторождении, получить долгожданный технический опыт. Виктор умело обыграл её вынужденную для него командировку, так что Лада не поняла, как радостно села в самолёт.
«Зачем вообще согласилась на уговоры Виктора лететь? Ведь знала, что он от безысходности предлагает», – с досадой думала сейчас.
Потом в памяти всплыл злосчастный разговор.
