Глубокий, всепроникающий гул был первым, что возвращалось к восприятию. Не звук, а вибрация. Она шла от самых стальных ребер корабля, пронизывала насквозь, резонируя в костях, в зубах, в наполненных свинцом веках. Деймос открыл глаза. Мрак его кельи не был абсолютным. Тусклый, кроваво-красный аварийный свет, встроенный в потолок, отбрасывал длинные, искаженные тени от выступающих балок каркаса. Воздух был спертым, пропитанным запахом машинного масла, озона, пота, металла и чего-то еще – едва уловимого, затхлого, как пыль гробниц. Запах звездолета. Запах войны.
Он лежал на жесткой плице-койке, приваренной к стене. Его тело, массивное даже без брони, но изможденное годами кампаний, было покрыто сетью старых шрамов и новых синяков. Он не спал. Он был в транзе боевого медитатива, состоянии на грани сознания, где тело отдыхает, а разум бдит. Но что-то выдернуло его наружу. Не тревога. Не команда. Ощущение.
Оно пришло как внезапный, ледяной спазм в солнечном сплетении. Как будто в вакууме космоса за его спиной кто-то провел ледяным пальцем по позвоночнику. За ним последовало мимолетное видение: не образ, а чувство. Бескрайняя, ненасытная пустота. Холод, не имеющий ничего общего с температурой. И геометрия… ломающаяся. Углы, не подчиняющиеся Евклиду, пространство, сворачивающееся в спирали безумия. Оно длилось микросекунду, оставив после себя лишь липкий пот на лбу, учащенное сердцебиение и глухое эхо шепота – не слов, а бессмысленного, многослойного гудения, сливающегося с гулом корабля.
Деймос резко сел. Койка скрипнула под его весом. Он провел ладонью по лицу, счищая несуществующую грязь и пытаясь стереть остатки кошмара. Варп. Они должны были выйти скоро. Очень скоро. Его дар, проклятая трещина в разуме, что делала его столь ценным и столь подозрительным для Инквизиции, всегда острее чувствовала переходы между реальностью и безумием Имматериума.
«Статус варп-перехода?» – его голос, низкий и хриплый от долгого молчания, прозвучал в тишине кельи. Он знал, что система корабля слушает.
Голос с металлическим тембром ответил мгновенно, раздаваясь из скрытого репродуктора: «Сержант Деймос. Выход из варп-пространства в системе Ксилон-7 запланирован через T-минус 17 минут 32 секунды. Системы стабилизации на 98%. Аномалии варп-поля в допустимых пределах. Рекомендуется окончательная подготовка к боевому развертыванию».
«Аномалии…» – пробормотал Деймос, вставая. Кости затрещали. Видение. Шепот. Оно не было «в пределах». Но докладывать об этом? Инквизитор на борту, Тал, с его холодными, скальпельными глазами, уже интересовался его «эпизодами» после последнего прыжка. Нет. Он засунул ощущение глубоко внутрь, заковал в броню дисциплины. Он был сержантом штурмовых десантников Империи. Орудием. Орудия не чувствуют страха. Орудия не видят кошмаров.
