В этом мире шел снег. Я пронеслась над дворцом, невидимым крылом нарушая естественный ход снежинок и опустилась на парапет. Громадное окно, в два человеческих роста покрылось инеем еще до моего прибытия, поэтому Таймир не сможет меня обвинить в недостаточной скрытности. Хотя, даже если бы и обвинил, разве меня это заботит?
Я легонько коснулась пальцами стекла и прошла сквозь него. Действие, которое я даже не заметила, как не заметили моего прибытия и все присутствующие, занятые ненужными переживаниями.
В спальне были посетители: женщина с тяжелой прической, мужчина в белых одеждах и еще один, с венцом на голове. Он морщился от боли: ему казалось, что венец сдавливает виски, но на самом деле это было всего лишь повышенное давление. Мужчине бы поменьше жирного употреблять и двигаться побольше – не ровен час удар хватит.
Мужчины негромко переговаривались, а женщина сжимала в пальцах амулет и шептала молитву. Такими же амулетами была увешана и комната: по поверьям этого мира они отгоняли прислужников смерти, явившихся за душой несчастного, но по правде сказать, все это – и амулеты, и молитвы – глупость несусветная. На меня они действовали примерно так же, как и на погоду – никак.
На кровати, скорчившись от боли, лежала девушка. Спутанные серебристые волосы, когда-то блестящие, сейчас отливали сединой, бледная кожа и испарина на висках. Время освобождения пришло, но странные жители этого мира все пытались оттянуть момент – на тумбе у кровати стояли дурно пахнущие склянки и лежали компрессы. Уйди я сейчас и девушке просто придется дольше мучаться.
Я присела на кровать. В комнате пахнуло холодом, но никто этого не заметил, лишь девушка перестала стонать и перевернулась на другой бок. Я прикоснулась к ней и на мгновение меня захватила чужая жизнь: платья, приемы, танцы, переживания, мечты… Принцесса значит? Мне нет дела до того, кого унести с собой: если бы я просматривала жизнь каждого в подробностях, так на моем участке никто бы не умирал – времени не хватило, но иногда становилось интересно. Бывало, что просматривая воспоминания, я вдруг ощущала мимолетную тоску – наверное, оттого, что своих воспоминаний у меня не имелось, и тень чужих чувств. Странное дело, эту тоску я и искала. Хоть какое-то движение собственного существования.
Девушка опять застонала и я привычно отмела в сторону ненужные мысли. Прикоснулась к чужой груди и затрепыхалось в последнем, исступленном движении, сердце. Схватила душу, отчаянно рванувшуюся то ли от меня, то ли напротив, ко мне и девушка, широко раскрыв глаза, будто напоследок разглядела что-то в пустоте, замерла.
