«Когда изолировали Берию, он попросил карандаши и бумагу. Мы посоветовались между собой… а потом решили, может быть, у него появились какие-то побуждения рассказать искренне, что он знает о том, в чём мы его обвиняли. Он начал писать записки…» (Воспоминания Никиты Сергеевича Хрущёва).
А что, если Никита Сергеевич ошибся не только с кукурузой и Леонидом Ильичом – и Берия написал не только те записки, которые адресовались «товарищам Маленкову и Хрущёву»?! Тем более что и бумаги, и карандашей, и времени ему хватало?! Оснований исключить такую возможность не больше, чем исключить «постановку суда» над Берией. И редакция приняла решение не исключать такой возможности. Полагая рукопись, оказавшуюся в её распоряжении, достоверной, редакция отнюдь не призывает следовать её примеру. Она рассчитывает лишь на то, что эта публикация, как минимум, вызовет интерес у человека, пытающегося дойти до истины не только своими ногами, но и своими мозгами.
P.S. Редакция честно сознаётся в редактировании отдельных мест без ведома автора. Но как бы мы могли это сделать, не имея «обратной связи»?! Да и редактировали мы не мысли, а только слова… ну, кое-где ещё уточнили и дополнили некоторые цифры. И, потом: частично признаваясь в косноязычии, автор не раз сожалел об отсутствии редактора! Мы расценили сожаление как пожелание – и, вот, «они нашли друг друга»! Да и, что тут такого?! Вон, те же спортсмены или генералы, чьим вкладом в «собственные» мемуары являются только имена на обложке – и ничего: «авторы»! Думается, в свете высказанных соображений, автор не был бы… не будет… не есть в претензии на редакцию… и её редакцию. Может, он уже и одобрил нас.
P.P.S. И ещё: мы публикуем труд Лаврентия Павловича под оригинальным, пусть и не слишком оригинальным, названием. Во вкусах мы «совпадаем» с автором, но уже «с другой стороны». Название «Из записок Лаврентия Берии» верно и в смысле того, что мы… сделали из записок Берии! А мы придали им «товарный вид» и подготовили к «употреблению», не посягая на авторскую манеру и оценку фактов. Если это не благо, то, как минимум, грех средней руки.
