Бывают моменты, которые, как засечки на косяке двери, отмечают рост не тела, а души. Один из таких моментов случился со мной в ту давнюю эпоху, когда мир пахал целиной и верил в светлое будущее, а космос был не просто наукой, а новой религией.
Это были 1963-64 годы. Холодная война где-то гудела отголосками в новостях, а для меня, пятиклассника, она сводилась к соперничеству на школьном дворе. Но был и другой мир – мир, граница которого проходила по обложке учебника астрономии. После полета Гагарина космос стал ближе, почти осязаемым. Мы, мальчишки, не просто играли в космонавтов – мы жили в этой реальности. Мы знали имена Титова, Леонова, Терешковой, а американские астронавты были для нас героями из параллельной, но такой же захватывающей вселенной.
Помню, как сейчас: откидная крышка парты, пахнущая деревом и воском, и передо мной – разлинованная тетрадь в косую линейку. Но в тот день она была не для домашнего задания. Я вывел на обложке карандашом: «Моя Книга». Под этими словами сердце билось чаще. Это был не просто заголовок; это был акт творения, тайный договор с собственной фантазией.
Я сидел и думал. Думал о том, что где-то там, в бархатной черноте, усыпанной алмазной россыпью звезд, наверняка кипит жизнь. Что марсианские каналы – не выдумка, а дороги между городами из розового песка. Что в туманности Андромеды идут свои битвы добра и зла, заключаются союзы, рождаются и умирают цивилизации, которым и не снилась наша земная суета.
И я решил: всё это будет в моей книге. Не просто рассказы, а целые повести о капитанах звездолетов, чья честь не уступала рыцарской. Не просто сказки, а космические легенды, где древние пророчества записаны не в книгах, а в пульсарах. Фантастические темы о контактах, где человечество предстанет не завоевателем, а учеником, впервые услышавшим голос из бездны.
Тогда, в пятом классе, это была лишь мечта, горячая и смутная, как дрожь воздуха над раскаленным асфальтом. Я заполнил несколько страниц, тщательно выводя буквы. Потом тетрадь сменилась другой, идея обрастала новыми планами, но главное – та искра, тот первый порыв – остались. Они отложились в памяти, как тот самый четкий снимок: мальчик, парта и безграничная Вселенная, рождающаяся на листе бумаги.
СЕГОДНЯ…
Сегодня это уже история. Её ход, как и ход планет, нельзя изменить. Той страны, СССР, больше нет. Телефон в моем кармане обладает большей вычислительной мощностью, чем все компьютеры, отправившие Гагарина в космос. Мы знаем, что на Марсе нет каналов, а Венера – это адская парница. Но разве это убило мечту?
