Серебристая лента Моста тянулась в бесконечность; сумерки между мирами казались вязким клубящимся хаосом, в котором роились световые блики. Бездна окружала дорогу со всех сторон, и Дэвиду Брендому приходилось прилагать усилия, чтобы не слишком засматриваться на завораживающие водовороты теней и бликов в беспредельной пустоте. Свет за пределами дороги становился медленным, текучим; искажаясь, он раскрашивал межреальность тусклыми и обманчивыми цветами.
Сивая лошадка была умнее своего хозяина: после того как первоначальный испуг прошел, она быстро свыклась с обстановкой и не обращала решительно никакого внимания на переливы призрачных радуг, тщившихся скрыть бесформенную наготу пространства между мирами. Возможно, она вовсе не видела этих переливов или воспринимала их как-то иначе; во всяком случае, от монотонного движения вперед и вперед по серебристо-стальному лучу пути цветовые искажения ее никак не отвлекали.
Что-то непонятное творилось здесь не только с пространством, но и со временем. У Дэвида довольно быстро появилось чувство, что путешествуют они по Мосту уже целую вечность. Не было ощущения длительности, ничего не менялось, казалось, они пойманы в нигде и время замкнулось в кольцо… Чтобы избавиться от неприятных ассоциаций, Дэвид иногда поглядывал на своих спутников. Это отрезвляло. Ненадолго возвращало все на свои места, и иллюзия бесконечного бессмысленного путешествия улетучивалась, как дым. Идэль правила лошадью уверенно и властно; движения и посадка выдавали в кильбренийской принцессе умелую наездницу. Прямая спина, скупые жесты, левая рука – на поясе. Лицо – застывшая маска, невидящий взгляд устремлен в никуда. Губы плотно сжаты, от всей фигуры веет решимостью и волей. Раньше, до того как пришло это злосчастное письмо, Дэвид ни разу ее такой не видел.
…Волосы Идэль заплетены в косу, которая, извиваясь, мягко лупит наездницу по спине в такт движениям мышастой кобылы. Позвякивают крошечные серебряные колокольчики, вплетенные в волосы.
За все время пути принцесса ни разу не обернулась к Дэвиду. Ни разу. Она погружена в свои мысли, кажется, что вся ее фигура излучает холод.
…Когда Дэвид смотрел в другую сторону, то видел высокого мужчину в серой одежде; поверх кожаной куртки на плечи наброшен темный дорожный плащ. Острый подбородок, чуточку длинноватый нос. Мужчину звали Мирек-атта-Кион. Пока Идэль училась в Академии, он привозил ей письма из родного мира, но на простого курьера походил мало. Оружием ему служили два меча, короткий и длинный, и десяток тяжелых метательных игл, закрепленных на поясе. Похоже, что своими клинками Мирек пользоваться умел, – хотя у Дэвида еще не было возможности это проверить, и его оценки строились на общем впечатлении. Оружие нисколько не мешало Миреку двигаться – значит, он привык к нему и носит постоянно, а кто еще, кроме воина, станет это делать? Пластика, телосложение, быстрая реакция – все свидетельствовало о том, что это профессиональный воитель, которому поручили отвозить письма, а не почтальон, прихвативший с собой в дорогу пару клинков для вида.
