1. 1.1
Слышу топот лошадей и голоса, что доносятся сквозь открытое окно с улицы, и встревоженно поднимаю голову от вышивки.
Должно быть, муж вернулся.
Сердце пропускает удар и пускается вскачь. В горле собирается горький комок.
Отбрасываю нитки и пяльцы в сторону и подбегаю в мгновение к окну в попытке что-нибудь разглядеть.
Но разочарованно выдыхаю — вижу лишь спины всадников.
Но это наверняка муж. Кто же еще?
Верно, он вернулся из военного похода, в котором пробыл больше трех месяцев.
Но почему тогда всадников я насчитала всего пять?
Обычно его свита растягивается на несколько рядов, человек пятьдесят, не меньше.
Дыхание сбивается от волнения, а по телу проходит дрожь, во рту разливается горечь страха.
Надеюсь, я смогу его порадовать. Ведь смогу?
В конце концов, ему же нужен наследник!
Две последние беременности закончились выкидышем. И при одном воспоминании об обстоятельствах, которые этому предшествовали, меня бросает в дрожь.
“Соберись!” — приказываю себе мысленно.
Сейчас все будет по-другому.
Моей беременности почти четыре месяца. И пока мужа не было, ребёнок во мне окреп.
Смыкаю руки на животе, словно стараясь защитить.
Так, как не смогла защитить двух других.
Как я собрала себя — не знаю, по кусочкам. По мелким осколкам, на которые рассыпалась моя душа.
Я собрала себя, но осталась сломанной внутри.
И лишь маленькое чудо, растущее сейчас во мне, дает силы, чтобы жить дальше.
Отгоняю нахлынувшие воспоминания, они мне не помощники.
Пристальным и придирчивым взглядом рассматриваю свое отражение в окне.
Строгое платье цвета марсала застегнуто на все пуговки до самого горла.
Волосы стянуты в пучок.
Беру в руки платок и накрываю голову. Мужу не нравятся мои волосы — рыжие, с золотыми переливами. Такие бывают только у распутниц, так он считает. И я не спорю, чтобы не нервировать его лишний раз.
Лишь потуже затягиваю платок, прячу выбившийся локон.
С волосами мне проще, убрал — их не видно. А вот глаза… Яркие, голубые… Они злят мужа как раз из-за чересчур сильного блеска. Впрочем, мужу во мне не нравится почти ничего.
На лице — ни грамма золотистой пудры или чернил для ресниц.
Все, как он любит.
Точнее, приказывает.
Любит он других — много и часто.
Все его, правителя Срединных земель, фаворитки как на подбор: вызывающие наряды, мерцающая пудра для лица и краска на губах.
Мне нельзя ничего из перечисленного. Также, как и разговаривать с кем-либо, кроме него и моей служанки Ансы.
Я пленница. Затворница в доме мужа.
Смотрю на свои искусанные от нервов губы.
Как бы он ни подумал чего плохого!
Хватаю баночку с пчелиным воском — пожалуй, единственное из моих косметических средств.
