В комнате было темно. Свет проникал только через приоткрытое окно. Большой светло-желтый диск луны просвечивал сквозь тонкую белую занавеску и освещал большую кровать, где спала молодая женщина. Она лежала на животе, согнув одну ногу в колене и обняв подушку. Женщина была обнажена, и ее тело отливало перламутром в лунном сиянии. Темные длинные волосы разметались по белой простыне.
Тикали часы на стене, в остальном в комнате царила полная тишина. С улицы тоже не доносилось ни звука. Но вот створка окна приоткрылась сильнее, занавеска всколыхнулась, пропуская внутрь силуэт высокого мужчины. Он двигался очень аккуратно и практически неслышно. Мужчина остановился у кровати, постоял несколько секунд, глядя на спящую, а потом наклонился и щелкнул выключателем торшера на тумбочке.
Комнату залил мягкий золотистый свет. Спящая зажмурилась, а потом спрятала лицо в подушке, сильнее обхватив ее тонкими руками.
– Вставай, Ева, – произнес мужчина, – надо поговорить.
Женщина протестующе замычала в подушку. Мужчина насмешливо хмыкнул, а потом отошел и сел в кресло с невысокой округлой спинкой, вытянув длинные ноги в черных джинсах. Пока он ждал пробуждения Евы, его взгляд лениво бродил по обстановке спальни. Было заметно, что она для него привычна. Взгляд очень темных глаз задержался лишь на белой вазе на низком полированном столике, в которой стоял роскошный букет красных роз.
Ева пошевелилась и медленно, неохотно села на кровати, подогнув ноги и прикрывшись большой белой подушкой.
– Киан, – произнесла она с упреком, – я легла всего два часа назад.
Глаза женщины наконец открылись, они оказались нежно-голубыми и прозрачными, словно волны теплого моря.
– Я знаю. – Мужчина смотрел на нее чуть насмешливо. – Но дело есть дело. Умойся, я подожду, пока ты будешь готова меня слушать.
Ева раздраженно откинула в сторону подушку и встала перед креслом, упершись одной рукой в бок. Киан окинул женщину взглядом, с видимым удовольствием скользнув им по длинным стройным ногам, тонкой талии, пышной груди, и лишь после этого взглянул в ее рассерженное лицо.
– Предпочитаешь слушать меня в таком виде? – спросил он, приподнимая черную бровь.
– Мой халат, – сказала Ева без тени смущения, – висит на спинке кресла за твоей спиной.
Мужчина чуть отстранился, завел руку назад и стащил со спинки шелковый пеньюар глубокого винного цвета. Он швырнул его Еве, она ловко перехватила легкое одеяние и демонстративно медленно накинула на себя.
