Проснувшись, я не чувствовал себя отдохнувшим, хотя за окном был уже полдень. Причиной своей сонливости я посчитал дождь, который барабанил по стеклу моего большого окна. За стекающими струями воды виднелись размытые силуэты домов. В окне напротив кто-то включил свет и быстро его погасил, отчего возникло ощущение, что соседний дом подмигнул мне своим желтым глазом в этот серый, неприветливый день.
Выпитый стакан яркого апельсинового сока не предал настроению радужных красок. Из открытой форточки сквозняк приносил холодные капли и запах свежести. Но почему-то, именно сейчас, несмотря на непогоду, мне захотелось пройтись по соседнему, заброшенному парку, по которому гулял еще ребенком. Я взрослел, парк старел, пока не оказался совершенно заброшенным. В период своего взросления, я перестал его посещать, потеряв к нему всякий интерес. Надев плащ, я быстро вышел на улицу.
Тихий городок в этот ненастный день казался вымершим. У магазина с нехитрой вывеской «24» не наблюдалось обычной суеты. Мне даже показалось, что магазин вовсе закрыт, хотя закрытым я никогда его не видел.
На воротах парка было написано «Доб о пожа ова ь», но я не ощутил доброжелательности в этих ржавых, с потерянными буквами словах. Толкнул рукой калитку – ржавые петли предостерегающе заскрипели. Этот звук в серой дождливой тишине показался странным и предательским. Мне казалось, что я тайком проникаю в чужой дом, отчего почувствовал себя неловко, но все же сделал шаг вперед и побрел по заросшей дорожке.
Дождь прекратился. Но мокрые деревья продолжали сбрасывать со своих пожелтевших листьев накопившуюся влагу. Несколько крупных капель упали за воротник, заставив зябко передернуть плечами.
Я брел по парку, как мне казалось, совершенно бесцельно. Но глаза, слегка затуманенные воспоминаниями далекого прошлого, искали среди осенней листвы старый фонтан, возле которого я любил играть, когда был маленьким ребенком. Тогда это был непросто фонтан – это было что-то волнующее детскую душу. Я любил стоять на влажном парапете и, вытянув руку дотрагиваться до радуги, игравшей в тонких длинных струях воды, вылетавших со «спины» гранитного кита и приземлявшихся ровным кругом у самого парапета. Рядом всегда стояла мать и поддерживала меня за пояс, чтобы я не оказался в фонтане. Отец, тем временем покупал мне сладкую вату, маме лимонад, а себе какой-то пенный напиток.
Яркое солнце веселыми бликами играло в колышущейся воде. Вокруг фонтана бегали стайки малышей. Кто-то тоже, вот так, стоял на парапете, дотрагиваясь до радуги. Кому-то это делать не разрешали. Я считал, что этим детям совсем не повезло в жизни…
