Глава первая. В которой читатель знакомится с двумя оборванцами, и их довольно странным чувством юмора
Жили-были два закадычных друга, одного звали Теша, а второго Сёпа. Сколько они друг друга знали и как познакомились, никто не ведает. Да вот только так повелось, что где один объявится, там поблизости и второго ищи. Были они неразлучны как в делах, так и в проказе, а уж последнего, в отличие от первого, за ними числилось во множестве. Порой случится чего необычного или просто безобразного, так все подземные жители в один голос и говорят, что мол опять Теша с Сёпой безобразят, а виновны в том они иль нет, кто ж то разбирать станет. Так их слава оболтусов год от года укреплялась и росла. И не то чтобы они к этому как-то стремились, а просто зачастую получалось так, что самая что ни на есть безобидная их проказа оборачивалась вдруг грандиозным скандалом или попросту чем-то совсем отвратительным и гадким.
Так, одно время повадились они со скуки, ища себе забавы, вылезать в темноте наружу и пугать прохожих. Прятали в темноте крышку от люка, а сами затаивались, один в колодце, другой – неподалеку, и сидят, значит, поджидают жертву. И вот ковыляет в сумерках какой-либо вполне приличный себе гражданин со службы. Думает о чем-нибудь опять-таки, вполне приличном. О том, к примеру, как завтра дураку Ваське на его глупые шутки, мол, Алексей Алексеевич свои сигареты на работе не курит, жене на пальто откладывает ответить. Главное, подлец, потом вдруг, как вспомнит, что жены то у Алексея Алексеевича никакой и в помине нет. А стало быть он попросту жлоб и попрошайка. И выходит все так, что это он сам тут зря людям голову морочит. И так мерзко-мерзко протянет сигаретку, мол, на мил человек, угощайся. И противно становится Алексею Алексеевичу аж на целый день, а то и на все выходные, если вдруг безобразная сцена эта на пятницу выпадает, и кажется, что все кругом смотрят на него как на убогого какого, и за спиной шикают и глумятся. Идет так и размышляет, что, мол, лучше Ваське завтра клеем стул намазать или в обеденный перерыв стереть все документы с компьютера, покуда он в курилке свои байки травит, да сигаретки беспечно покуривает. А бывает и с неприличными мыслями ходят все те же вполне приличные граждане. Идет бывало такой Алексей Алексеевич и думает, как склонить новенькую Зиночку к сожительству, и желательно на рабочем месте, и желательно, чтоб никто не узнал, но все догадывались. А подлецу Ваське все-таки стул клеем намазать. Замечтается так этот гражданин и сверзится, родимый, в колодец. Не успеет приземлиться, а крышка сверху – бах, и захлопнулась. Тут-то все веселье и начинается. Голубчик, пролетев три сажени в темноте плюхается в черную холодную вонючую жижу. Слышит металлический лязг закрывающейся крышки, ужасающий хохот сумасшедшего снаружи, затем легкое прикосновение и проникновенный леденящий душу, шепот «ну, что попался родненький».
