ГЛАВА 1. УТРО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ХОРОШИМ
– Выходи на бой, чудище! – прогремел бас за дверью, и я застонала, уткнувшись лицом в подушку.
Голова казалась чугунной, во рту – пустыня после песчаной бури. Ну зачем я вчера смешала гномий самогон с абсентом из полыни? Вечер-то был отличный… но утро… утро – катастрофа.
– Выходи, гадина! – не унимался неведомый громила.
С трудом оторвав голову от подушки, я поплелась к двери. В душе зрело твёрдое намерение превратить нахала в жабу. Или в крысу. На худой конец – в очень грустный кактус.
Распахнув дверь, я прохрипела:
– Мужик, тебе че надо?
Гость замер, выпучил глаза и пробормотал:
– Да чтоб меня черти жрали… Чудище!
Я окинула его взглядом. Молодой, крепкий, но с головой явно не в ладах. Кто в здравом уме суётся к ведьме с утра пораньше? Особенно, если накануне эта ведьма была на шабаше…
– Могу устроить, – процедила я, поправляя съехавшую набок ночную сорочку с вышитыми летучими мышами. – Че тебе надо, смертник?
– Я пришёл отомстить за погубленный урожай! – взревел он, потрясая кулаком. – Меня наняли, чтобы я покарал ведьму, сделавшую это!
Я скрестила руки на груди.
– А где урожай-то сгублен? – уточнила. – И вообще, с чего ты решил, что это я?
– В Сосновках, а ты ближайшая ведьма.
– Сосновки говоришь? – я скрестила руки на груди, стараясь не зевать во весь рот. – А ты, герой-одиночка, в курсе, что у нас в округе ещё три ведьмы числятся?
Мужик замялся, почесал затылок под потрёпанным шлемом:
– Так мне сказали… ближайшая. Да и вид у тебя подозрительный.
Я фыркнула, откинув с лица спутанные волосы:
– Вид? А ты в зеркало давно смотрелся? Наёмник называется. Даже меч криво висит.
Он машинально поправил перевязь, покраснел:
– Я… я тренируюсь!
– Вижу. – Я прислонилась к косяку, оценивая ситуацию. – Ладно, допустим, ты меня нашёл. И что дальше? Будешь махать ржавым клинком перед носом у сонной ведьмы?
– Я… – он замялся, явно не ожидая такого поворота. – Я должен тебя покарать! За урожай!
– Слушай, – я выпрямилась, стараясь говорить как можно убедительнее, – давай-ка разберёмся по-человечески. Покажи мне этот «сгубленный» урожай. Если действительно моя работа – отвечу по всей строгости ведьмовского кодекса. А если нет – ты мне моральный ущерб компенсируешь. За бессонные ночи, испорченное настроение и… – я демонстративно потянулась, – за прерванный сон.
Мужик поёрзал, явно сомневаясь:
– Ну… мне просто сказали, что ты…
– Что я? – я приподняла бровь. – Что я ночью летала над полями и шептала проклятия? Или что я подсыпала в землю толчёные жабьи лапки?
Он покраснел ещё сильнее:
