Мне было страшно. Да что там говорить – я был в ужасе.
Нет, конечно, как только я попал сюда, мне все время было не по себе. Но тогда я думал, что просто боюсь. А теперь, когда мне суждено было наконец-то покинуть свое небольшое убежище, я понял, что все это было ничто по сравнению моим теперешним ощущением.
Я встал из-за стола, застегнул молнию термокомбинезона. Еще раз оглядел комнату, в которой провел последнюю неделю. Небольшая армейская раскладушка, шкафчик с провиантом, генератор воды, пузатые торпеды кислородных баллонов по углам и все. Ну, если не считать столов, заваленных грудами оборудования. Они занимали почти все свободное место. Анализаторы воздуха, анализаторы почвы, микроскопы, мини-лаборатории по изучению спектральных линий, электромагнитные камеры Кельнера, и это только небольшая часть того, что мне было доступно. Здесь было практически все, изобретенное человеческим мозгом для анализа и исследования любой непонятной ему вещи.
А мылся я влажными салфетками.
Я понимал, что просто оттягиваю неизбежный момент, но ничего не мог с собой поделать. Мне было чертовски страшно.
В ухе ожил передатчик, плюнул треском помех и проскрипел женским голосом:
– Посланник, доложите статус готовности.
Глубоко вздохнув, посмотрел на ноги, уже наполовину облаченные в толстые штанины скафандра, и ответил как можно бодрее:
– Готовность пять минут.
– Отлично, Посланник, температура снаружи, судя по показаниям, двадцать пять градусов по Цельсию. Не так жарко, как мы думали, уже неплохо.
– А вчера было минус сорок, – буркнул я в ответ. – А позавчера плюс десять, так что не факт, что пока я оденусь, там не будет абсолютного ноля.
Какое-то время в наушнике была лишь тишина, нарушаемая только всполохами помех.
Я угрюмо пыхтел, надевая на себя громоздкий скафандр.
– Посланник, – наконец-то ожил наушник, – нам тоже страшно, поверь.
– Но вы-то там, а не здесь.
Ладно, в конце концов, это был слепой жребий, мы вполне осознанно тянули спички, и “удача” улыбнулась мне. Все мы были учеными, отлично подготовленными и полностью взаимно заменяемыми членами команды, так что ничего героического в том, что я оказался здесь, не было. Просто тупой жребий.
Даже как-то обидно.
Взял со стола массивный круглый шлем с зеркальным забралом и опустил его на голову. На несколько секунд я погрузился в полную тьму, но затем светофильтр, тихо зажужжав, сменил полярность, визор посветлел, снова показав мое жилище.
– Ковчег, наружные камеры по прежнему молчат?
– Да, Посланник, ни одной картинки с момента твоего прибытия.
