Кто-то настойчиво стучал в окно.
Я спросонья бросилась открывать, но вспомнила: окно высоко над землёй.
Всё никак не привыкну жить в з амке.
Стучался ко мне ливень – вот уж не звали, так не звали.
Вроде бы и ставни плотно прилегали к оконной раме, но под окном всё равно натекла вода. Я чуть не наступила в лужу.
За стеной моей каморки слышались приглушённые голоса. Соседняя комната куда просторнее, но там живут пятеро других оруженосцев.
Им, мальчишкам, кажется, будто я не заслужила свою комнату, даже такую крошечную. Время от времени они пытаются меня поколотить: мол, я, подлиза и попрошайка, спальню себе отдельную выпросила.
Комнату выделила мне Элинора, дочь короля Норд-Греора.
Я не подлизывалась к нашей королевне и, уж конечно, ничего у неё не выпрашивала. Даже заговорить с нею не осмеливалась, такая она красивая и величественная.
Только смотрела украдкой, как она проходит быстрым шагом по замку или по двору мимо нас: слуг, пажей, оруженосцев.
Но оказалось, она откуда-то знает обо мне.
Королевна сказала: «Каждой девочке нужна дверь, которую можно закрыть за собой, и отдельная подушка, чтобы выплакаться без свидетелей». Норд-Греор согласился, но, по-моему, не совсем понял, что она имеет в виду.
Зато я поняла.
На самом деле в моей комнатке помещались только узкая кровать, деревянное ведро и метла. И я очень редко плакала в подушку. Но иногда просто не могла уснуть. Скучала по нашему дому, которого больше нет. По маме. По брату.
Мама умерла, а Эрик странствует далеко, по таким местам, которые ещё не обозначены на картах. Он сам их открывает и наносит на карту.
Где-то среди островов Зовущего океана вместе с другими рыцарями нашего ордена плывёт он сейчас к неизведанным землям.
Говорят, когда-нибудь я буду гордиться тем, что он мой брат.
А ещё говорят, что он может не вернуться. Но в это я не верю…
Дождь лил и лил, размывая дорогу, ведущую к замку.
Что-то случилось с погодой. Посреди лета вдруг наступила осень, но какая-то странная. Осенью приходит пора сладких яблок, пёстрых, как солнечные пятна, листьев. А сейчас только сырость и плесень.
Плесенью покрылись стены замка, одежда, книги. Особенно жаль было старинные фолианты, хранившиеся в часовне замка. Я так любила их рассматривать. Плесень проникает повсюду, с ней почти невозможно бороться…
От безрадостных дум меня отвлёк знакомый голос из-за двери.
– Ева, одевайся и выходи! – крикнул через дверь Элот.