Я родился весной 1929 года. В советской истории этот год получил название «года великого перелома». Для меня он действительно стал таким: всё время меня не было, а тут вдруг оказался.
Шёл двенадцатый год революции. В то время, говоря «Революция», подразумевали Октябрьскую. В отличие от всяких там буржуазных она была социалистической и потому – единственно правильной. Шёл её двенадцатый год, и жизнь казалась людям более фантастической, чем любая литература. Мы жили в ощущении непрерывного развития. И были уверены в великолепии будущего.
Таков был воздух моего детства. Потому что я родился в очень партийной семье. Мои родители воевали на фронтах Гражданской. Интересы страны тесно сплетались с нашими семейными. Все мы верили, что это – наша страна, а не царство Политбюро.
Ко времени моего рождения отец работал председателем Сокольнического райисполкома Москвы, но вскоре был переброшен, как тогда говорилось, на производство (до исполкома он работал директором завода «Красный Богатырь», где начинал рабочим у каландра); вернув на производство, его послали на стажировку в США. Затем в Германию. Через два года, вернувшись, он возглавил строительство Ярославского резино-асбестового комбината (так это предприятие тогда называлось), одной из крупнейших строек того времени. Вскоре публично поспорил со Сталиным, и это сильно повлияло на его дальнейшую карьеру. Правда, строить он продолжал – до поры до времени. Преданный партии, Сталина он очень не любил, прежде всего за то, что тот, по сути, отстранил партию от какого-либо реального участия в жизни страны. Отец помнил времена, когда вопросы решались в партийных низах, и Политбюро считалось с ними.
Мать же работала именно в партийном аппарате – была завсектором в отделе пропаганды и агитации МК партии – Московского обкома, которому тогда подчинялась и Московская городская партийная организация. Последовательно выполняя линию партии, оба они оказались арестованными в 1938 году. Мать всё подписала, уже на первом допросе лишившись зубов, получила пятнадцать лет с последующим вечным поселением, срок отбыла и два года ссылки в Красноярском крае, а уже перед «поздним реабилитансом» вернулась в Москву и в своё время была по всем статьям реабилитирована. Отец же, человек железной воли и мужества, не признал и не подписал ничего и по известному приказу Берии был отпущен, просидев под следствием год. Больной и изуродованный, он смог прожить ещё пять с лишним лет, прошедших в работе, как говорится, на расплав подшипников, размещал эвакуированные авиазаводы в Новосибирске и Бердске, а затем – восстанавливал два завода, самолётный и моторный, в Воронеже, и в 1944-м умер от туберкулёза.