Кровь из носа начала капать на третьем часу работы.
Ян Корсак почувствовал знакомый металлический привкус на губах и, не отрываясь от распределительного щита, прижал тыльную сторону ладони к лицу. Перчатка скафандра окрасилась тёмным. Он подождал, пока кровотечение остановится само – обычно хватало минуты-двух, – и продолжил работу.
«Антарес» умирал медленно и тихо, как умирают старые грузовозы: не в огненной вспышке катастрофы, а от тысячи мелких отказов, каждый из которых по отдельности не смертелен, но вместе они сплетаются в удавку. Энергосеть левого борта мигала, как рождественская гирлянда, система жизнеобеспечения выдавала семьдесят три процента номинала, а главный компьютер уже дважды пытался перезагрузиться, словно человек, засыпающий на ходу.
Экипаж эвакуировали шесть часов назад. Девять человек – капитан, два инженера, навигатор и пятеро грузчиков – теперь сидели на борту аварийного модуля в двадцати километрах от «Антареса» и ждали. Ждали, пока Ян Корсак – «хирург кораблей», как его называли в гильдии спасателей, – вынесет приговор.
Можно спасти? Или списать в утиль?
Ян провёл пальцами по кабельным жгутам, выходящим из щита. Изоляция местами оплавилась – следы короткого замыкания, случившегося, судя по всему, около сорока часов назад. Стандартная история: какой-то идиот из экипажа полез чинить проводку сам, не вызывая специалиста, и превратил локальную проблему в системную.
– Кто тебя так? – пробормотал Ян, обращаясь к кораблю. – Покажи мне.
Он закрыл глаза и прислушался.
Корабли разговаривали. Не словами – вибрацией, гулом, едва уловимыми перепадами давления в трубопроводах. Нужно было только научиться слушать. Ян учился этому сорок лет, с тех самых пор, как двенадцатилетним мальчишкой впервые спустился в машинное отделение рядом с отцом.
«Антарес» жаловался. Стонал на низких частотах – насосы охлаждения работали с перегрузкой. Всхлипывал – где-то травила атмосфера, совсем немного, но достаточно, чтобы компенсаторы жизнеобеспечения не справлялись. И под всем этим – глухой, неровный пульс главного реактора.
Ян открыл глаза.
– Значит, не проводка.
Он отодвинул панель распределительного щита и двинулся вглубь технического коридора. Магнитные подошвы ботинок мерно щёлкали по металлу пола – искусственная гравитация на «Антаресе» давно отключилась, экономя энергию для более важных систем. В луче нашлемного фонаря плясали пылинки, медленно дрейфующие в невесомости.
Коридор сужался. Стены здесь были покрыты конденсатом – верный признак проблем с терморегуляцией. Ян провёл пальцем по влажной поверхности и поднёс к визору: анализатор скафандра показал стандартный состав, никаких примесей. Хорошо. Значит, система охлаждения реактора ещё не течёт.
