Джек Коллинз ненавидел ночные смены в обсерватории. Не из-за холода – хотя в ноябре австралийские горы могли быть безжалостны – и не из-за одиночества. Просто в эти часы, когда стрелки ползли к трём утра, а за стеклянным куполом мерцали миллиарды звёзд, он чувствовал себя неуместно маленьким. Двадцать шесть лет, аспирантура, диссертация о спектральном анализе экзопланет – и всё это перед лицом Вселенной казалось детской игрой в песочнице.
Он потянулся за третьей чашкой кофе, когда монитор издал негромкий сигнал. Рутинное сканирование сектора созвездия Центавра. Джек даже не планировал смотреть результаты до утра – программа работала в автоматическом режиме, фиксируя положения известных объектов для уточнения орбит.
Но что-то заставило его бросить взгляд на экран.
В правом нижнем углу красным мигала метка: НЕИДЕНТИФИЦИРОВАННЫЙ ОБЪЕКТ.
Джек поставил кружку, пододвинулся ближе. Ошибка системы? Космический мусор? Астероид, пропущенный предыдущими обзорами? Он вызвал детализацию, и цифры заставили его нахмуриться.
Скорость: 1 427 км/с.
Джек перепроверил расчёты. Потом перезапустил анализ. Результат не изменился. Полтора миллиона километров в час. Это было невозможно. Самая быстрая комета, когда-либо зафиксированная в Солнечной системе, разгонялась максимум до 150 км/с при прохождении перигелия. Этот объект двигался в десять раз быстрее, и находился далеко за орбитой Сатурна.
Пальцы запрыгали по клавиатуре. Спектральный анализ. Джек запросил данные у главного телескопа, скорректировал фокус, запустил серию экспозиций. Минуты тянулись, как часы. За окном ветер гнал по склонам сухую траву, где-то вдали ухнула ночная птица.
Когда на экране появился спектр, Джек сначала подумал, что оборудование сломалось.
Линии поглощения и излучения располагались совершенно хаотично. Элементы, которых не существовало в природе. Пики интенсивности там, где их быть не должно. И ещё – пульсация. Весь спектр дышал с регулярной частотой, словно живое существо.
Джек запустил анализ частоты. Программа выдала результат почти мгновенно: 8,2 Гц.
Он уставился на цифру. Восемь герц. Альфа-ритм человеческого мозга – частота, на которой работают нейроны в состоянии расслабленного бодрствования. Джек изучал нейрофизику на втором курсе, писал курсовую о биоритмах, и эту цифру помнил наизусть.
Что, чёрт возьми, делает мозговая волна в спектре кометы за орбитой Сатурна?
Он схватил телефон, нашёл в контактах имя «Д-р Харрисон», палец завис над экраном. Сейчас без пятнадцати три. Эмили убьёт его, если это окажется банальной калибровочной ошибкой. С другой стороны, если это реально.
