Не умеющий прощать
Прощенья не попросит…
Прощающий да прощён будет…
Перефраз
1
Первое, что он почувствовал, шагнув из вагона на перрон железнодорожной станции – ослепительный, почти невозможный после полутёмного тамбура, солнечный свет. Казалось, он выжигал не только сетчатку заслезившихся глаз, но и сам мозг, спрятавшийся за мгновенно упавшей заслонкой покрасневших век.
И жара. Жара была такой, что он почувствовал себя лягушкой, вытащенной из прохладного болота и брошенной в раскалённую белизну африканской пустыни.
И пыль. Даже не пыль – песок, крупный, настойчиво лезущий в глаза, за шиворот и в распахнутый ворот тонкой льняной рубашки. Он скрипел на зубах, путался в волосах и скользил по мокрой от пота коже с нежностью наждачной бумаги.
И тишина. Оглушающая, бьющая по нервам не хуже пронзительного крика испуганного ребёнка.
Денис, бросив дорожную сумку, выцарапал из кармана стильные зеркальные авиаторы от «Ray Ban» и, нацепив их на глаза, осмотрел станцию.
И пустота, констатировал он, сплёвывая жёлтую от песка слюну прямо на пути. Успев загадать: попадёт на верхушку рельса – будет у него всё о’кей. Не успев, правда, сформулировать, что значит это «о’кей». Плевок смачно попал не на загаданный металлический оголовок, а на бетонную шпалу.
Плюнув, на этот раз мысленно, и на «о’кей», и на его значение: всё равно хуже, чем сейчас, не будет, Денис подобрал сумку и, поскрипывая подошвами дорогих мокасин, направился к зданию станции.
2
Дом совсем не изменился. Всё тот же пятиэтажный прямоугольник светло-серого кирпича. Пыльное остекление лоджий, облезлые двери подъездов, оклеенные по бокам рекламными листовками, и даже пластиковых окон не особо прибавилось за время его отсутствия. Пустые лавочки перед бетонными подъездными козырьками. Вот это было странно: насколько он помнил, скамейки пустовали только в проливной дождь, да в сильные морозы. Впрочем, это жара могла разогнать всех бабулек, этих шпионов районного масштаба – всё знающих и всех помнящих – по домам.
Денис осмотрел пустой двор. Ни гуляющих детей, мамаш с колясками, дворовых собак и кошек, даже вездесущих летающих крыс – голубей – не наблюдалось. Всё выглядело так, словно жители окрестных домов дружно собрались и спешно куда-то уехали.
Он поёжился и сдёрнул с носа очки: их тёмно-дымчатые стёкла делали окружающий мир странно нереальным, зыбким, словно бы ненастоящим. И взглянул на заветное окно – второй подъезд, пятый этаж…
– Ба, кого я вижу! – От громкого крика, прозвучавшего сзади, Денис дёрнулся и суетливо оглянулся. – Это, же сам Дэн, красавчег и чемпийон с нашего района.
