Как правило, Саймон Торн предпочитал не хвастаться.
Он не любил, когда хвастаются другие, и думал, что его бахвальство тоже никому не понравится. Да и хвастаться было в общем-то нечем. Он обычный двенадцатилетний парень, с обычной успеваемостью и обычной внешностью – разве что ниже сверстников ростом. Из толпы он ничем не выделялся – по крайней мере ничем хорошим: травили его чаще остальных, и, хотя причина, должно быть, крылась в нём самом, Саймон понятия не имел, в чём именно дело.
Но сейчас, широко раскинув орлиные крылья в нескольких километрах над Центральным парком, он неожиданно обнаружил повод для гордости.
В десятке метров под ним барахтался краснохвостый ястреб, пытаясь удержаться в воздухе. Получалось ужасно: взгляни на него посторонний человек, он бы решил, что это его первый полёт. Хотя на самом деле тот летал уже трижды – и никак не мог приноровиться. А вот Саймон в свой первый раз справился довольно неплохо – и, учитывая, что именно ястреб вытащил его из тёплой постели, чтобы полюбоваться на покрывало свежего снега, выпавшего за ночь, он даже не скрывал своего самодовольства.
– Саймон, погоди! Ты слишком быстро летишь! – выкрикнул ястреб.
– А ты слишком много думаешь, – откликнулся Саймон, подлетая к нему. – Хватит постоянно хлопать крыльями. Просто поймай ветер и подчинись инстинктам.
– Тебе легко говорить. Ты-то давно летаешь, – проворчал ястреб, пытаясь поймать равновесие. Неожиданно он провалился вниз, и до Саймона донёсся перепуганный вскрик. Он бы рассмеялся – если бы не опасался, что такими темпами ястреб врежется в промёрзшую землю.
– Давай передохнём, – сказал Саймон. – Видишь вон то высокое дерево?
– Да тут куча высоких деревьев.
– Просто лети за мной. – Саймон замедлился, чтобы ястреб не отстал, и приземлился на нижнюю ветку, взмахивая крыльями, чтобы затормозить, и хватаясь когтями за мёрзлое дерево.
А вот ястребу не повезло. Он промахнулся мимо ветки – и влетел головой в сугроб прямо на глазах беспомощно наблюдающего Саймона.
– Нолан! – Саймон моментально слетел к ямке, оставленной птицей в снегу, и при мысли о самом страшном сердце заколотилось. – Нолан, ты там…
Из сугроба, отплёвываясь, вынырнул мальчик с такими же голубыми, как и у Саймона, глазами.