Начать эту историю можно с объяснения всего сказанного дальше. Нет – это не попытка какого-либо подстрекательства кого-то. Это чистый вымысел, а все совпадения и аналогии случайны. Я писал это, когда просто хотелось, или делать было нечего. Поэтому, книга хаотична.
Соня шла по осеннему Питеру, зарывшись носом в конспекты по теории журналистики. Из окна проезжавшего мимо МАЗа-103 на неё пахнуло тёплым воздухом и запахом города – дождя, выхлопов и бесконечной суеты. Она училась на журфаке, и весь мир казался ей бесконечным полем для будущих репортажей. Мимо пронеслись маршрутки с привычными номерами – «К-175», «К-127», а вот и её, до дома – «К-26». Всё было знакомо, предсказуемо и хорошо.
В аудитории она впервые разглядела Ванька. Он сидел на последней парте, что-то яростно строча в замусоленном блокноте, и не слушал лекцию о нормах литературного языка. Поймав её взгляд, он не смутился, а лишь ухмыльнулся и показал ей свой рисунок – карикатуру на заслуженного профессора. В тот день «К-26» довезла её до дома не одну, а с ним. И казалось, так будет всегда – молодость, дождь, смех и огни вечного города за окном маршрутки.
Мир сжался. Перед ним стоял страх. Его имя было «Кордицепс-Х» (название в народе) – не грибок, а вирус, но прозвище прижилось из-за жуткой аналогии. Он не превращал женщин в зомби, нет. Он заставлял их тела отторгать мужчин. Не агрессия, не ненависть – физиологический ужас. Прикосновение мужской кожи вызывало у зараженных анафилактический шок, мужской голос – мигрень и рвоту, сам запах мужского пота мог спровоцировать припадок. Мужчины стали ходячими аллергенами для половины человечества.
Города вымерли, но жизнь в них теплилась. Женщины создали свои анклавы, куда доступ «носителям угрозы» был запрещен. Мужчины сбивались в стаи, пытаясь выжить в опустевших кварталах, нося с собой не столько еду, сколько горькое чувство отверженности.
Но в любом апокалипсисе есть аномалии.
Ванёк, Тима и Споттер (вообще Миша, но он называл себя только так) – три мушкетера этого нового, сломанного мира. Они пили пиво на крыше заброшенного бизнес-центра постройки нулевых, смотря на дымящийся горизонт.
– Опять горит, – хмуро заметил Споттер, наводя бинокль на район завода «Армалит». – Девчонки, наверное, электропроводку чинили. Без нас никуда.
В этом была их главная странность. Они были невосприимчивы. Вернее, их не отвергали. Их женщины остались с ними.
Люк открылся, и на крышу вышла Соня, девушка Ванька. Ее лицо было бледным.
