Глава 1. Голоса в темноте
– Ты всё равно вернёшься! У тебя нет выбора!
Голос звучал как будто из-под толстого одеяла. Непонятно было, кто говорит – мужчина или женщина. Но интонация неприятно резала слух, словно человек насмехался, хотел обидеть.
Алексей попытался открыть глаза. Но веки казались тяжёлыми, как камни. Лоб давила глухая боль. Алексей попробовал пошевелиться. Бесполезно, тело не слушалось его. Слабая боль растекалась от затылка до пальцев ног.
«Где я? Что со мной?» – пытался вспомнить Алексей.
Никакого отклика. Память словно выключили. И опять этот голос, только теперь он звучит громче:
– Почему ты молчишь? Или совсем ничего не помнишь?
Теперь было ясно, что насмешливый голос принадлежит мужчине. У него высокий тенор с неприятным дребезжанием, особенно когда он задаёт вопросы. Говорит по-английски.
«Да, я ничего не помню! Где я?» – хотел выкрикнуть Алексей. Но губы его лишь беззвучно дрогнули. Кажется, речь пропала вместе с памятью.
– Тише, – ответил второй голос, – криками ты ничего не добьёшься.
Теперь говорила женщина, судя по нежному тембру – совсем молодая.
«Так мягко звучит её голос… совсем, как у мамы», – подумал Алексей. Не было в мире голоса красивее и мягче, чем у его мамы. Особенно когда она пела…
И в голове у Алексея сама собой зазвучала давно забытая песня:
«Не семью печатями алмазными
В Божий рай замкнулся вечный вход,
Он не манит блеском и соблазнами,
И его не ведает народ»1.
Даже голова перестала болеть, когда Алексей вспомнил мамин голос. И солнечный свет залил всё вокруг. Да, тогда был жаркий летний день. Они с мамой поднимались по горной дороге. С обеих сторон возвышались склоны, изрезанные трещинами и впадинами. По обочинам дороги тянулись густые заросли кустарников.
Алексей, как наяву, ощутил чувство жажды. Да, ему тогда страшно хотелось пить. И ноги болели, потому что шли они уж слишком долго. Странно, как отчётливо всё вспоминается! А ведь Алексею тогда было всего шесть лет.
– Мам, я устал! Долго ещё идти? Я пить хочу! – капризно сказал он.
Молодая женщина склонилась к нему. У неё были ясные карие глаза с золотыми искрами. На губах играла улыбка, видя которую, Алёша всегда чувствовал необъяснимую радость.
– Сейчас, сынок, – ласково сказала мама, вынимая из рюкзака запотевшую флягу. – Пей осторожно, вода холодная.
