Первые искры
В полумраке лаборатории, где низкое гудение вентиляторов переплеталось с тихим писком приборов, Эмили Картер пристально смотрела на трехмерную проекцию человеческого мозга. Она вращалась, словно живая, на фоне темного экрана, переливаясь неоновыми голубыми линиями, которые обозначали нейронные связи. Каждая вспышка, каждый изгиб, был результатом долгих лет исследований, бессонных ночей и бесконечных экспериментов. Это был не просто мозг; это был ключ к “Проекту Перерождение”, технологии, которая, если верить Эмили, способна радикально изменить человечество.
За окнами лаборатории, расположенной на последнем этаже научного комплекса, сгущались сумерки, окрашивая небо в оттенки серого и фиолетового. Внутри, под тусклым светом хирургических ламп, царила атмосфера напряженной сосредоточенности. Эмили, с копной темных волос, небрежно собранных в пучок на затылке, казалась хрупкой, но глаза ее горели непоколебимой решимостью. Она была одержима своей работой, верила в ее потенциал.
Рядом с ней стоял Марк, ее главный ассистент, высокий, худощавый мужчина с всегда взъерошенными волосами и задумчивым взглядом. Он был гением электроники, способным создавать самые сложные устройства, необходимые для проекта.
– Эмили, – тихо произнес он, – ты уверена, что мы идем правильным путем?
Эмили, не отрывая взгляда от проекции мозга, медленно кивнула. – Марк, – ответила она, ее голос звучал устало, но уверенно, – мы годами работаем над этим. Мы знаем, что риски есть, но представь себе, что мы сможем избавить мир от страданий. Преступники, которых не исправит ни одна тюрьма, люди с тяжелыми психическими расстройствами, они получат шанс на нормальную жизнь. Разве это не стоит риска?
Марк вздохнул, провел рукой по волосам, словно пытаясь смахнуть собственные сомнения. – Я понимаю твои намерения, Эмили, – сказал он, – но мы играем в бога, изменяя саму суть человека. Кто даст нам право переписывать личность? Где гарантии, что все пойдет по плану?
– Нет никаких гарантий, – призналась Эмили, – это правда. Но если мы не попробуем, как мы узнаем, на что способна наука? Мы уже добились невероятных результатов на животных, Марк. Мы смогли сделать агрессивных грызунов кроткими, а боязливых – любопытными. Конечно, человек гораздо сложнее, но я верю, что мы можем достичь того же самого.
Марк молчал, глядя на голографическую проекцию, словно пытаясь проникнуть в ее тайны. – Но что, если мы ошибемся? Что, если мы сделаем что-то непоправимое? – спросил он, его голос был полон тревоги.
