Каждый день человек видит их – дома. Самые разнообразные. Обладают ли дома сакральным смыслом? Придать оный при желании доступно всему, что попадает в поле зрения думающего человека, но дома и в самом деле, содержат в себе определенные черты сакральности. В них заключены внутренние миры, как у людей. Дома и вовсе можно сравнить с живым созданием, внутри которого бушует, а когда и затихает жизнь.
Издавна здания считались чем-то большим, нежели местом проживания человека. Часть из них создавалась, как храмы, часть служила иным высоким целям, а уже более скромным не столько по виду, сколько по предназначению отводилось защищать человека от окружающего мира. Так в домах формировался свой внутренний мир, не схожий с тем, что имелся в других зданиях.
Дома наделены индивидуальностью, но только потому, что так воздействует на них человек. А человек и сам подобен храму, в котором заключена душа.
Дома – это не просто здания, а хранители особенных миров, создаваемых людьми.
Свой роман я посвящаю архитектурному строению, находящемуся по адресу: город Николаев, улица Декабристов 23а.
С ней разговаривали дома.
Ни разу она не испугалась их особенной манеры повествования.
А им было, о чем поведать человеку.
Под самым карнизом по цветастым обоям полз маленький паук, направляясь к паутине, не смахнутой с дальнего угла комнаты. А в кресле, потрепанном годами, сидела женщина, прикрывшая глаза, чтобы сосредоточиться на избранных мыслях. Маленькая по площади комната была сплошь заставлена старинными предметами мебели, причем даже намека на захламленность не возникало. В пространстве уютно вписались детали богатого прошлого шестидесятидвухлетней женщины. То ли вкус хозяйки вещиц, то ли связанные с ними истории, обеспечили эстетическую синергию, и пространство с порога приглашало в нем загоститься.
С подоконника, не торопясь слетала пыль, подчинившись воле сквозняка, использовавшего неприкрытую раму. Но опускаясь на пол, пыль становилась совершенно незаметной. И вовсе не потому, что пол был недостаточно чистым, напротив, за ним всегда надлежаще ухаживали женские руки, просто он обладал подходящим оттенком. На деревянных половицах пола нашли последнее пристанище и пыль, и многочисленные человеческие следы, стертые фактически, но сохранившиеся в памяти.
Мишель хотелось запомнить все детали, что составляли жизнь: без них она бы выглядела недостаточно полной. Женщина сумела насытить собственную множеством фрагментов, часть из которых никому не удастся увидеть, ибо местом их обитания стали сердце и память.
