Ретроспектива. Перебежчик
23 августа 2019 года, Украина, Киев, улица Владимирская, 33, полдень
В кабинете было свежо. После августовской жары и духоты, что стояла на улице с самого утра, даже немного прохладно. Его приняли сразу, без промедления. С момента, когда он вошёл в холл на первом этаже и, представившись дежурному, сообщил о том, что намерен просить политического убежища в обмен на сотрудничество, прошло минут пять.
– Беленко, Андрей Владимирович, старший лейтенант ФСБ… сын полковника РВСН Беленко, Владимира Степановича… – на безупречном русском зачитал с экрана ноутбука русоволосый широкоплечий мужчина с неприметным лицом в костюме клерка.
Мужчина сидел за простым офисным столом в узком – всего метра три в ширину – прямоугольном кабинете с единственным окном. Несмотря на небольшой размер, в кабинете было просторно, из-за высокого потолка. Из предметов мебели здесь были только стол, пара стульев – на одном сидел неприметный человек, второй был свободен, – сейф в углу и на сейфе горшок с полуметровым декоративным деревцем с округлыми мясистыми листьями – толстянка, сразу определил Беленко, такое было у его тётки, державшей дома целую оранжерею.
– Прошу вас, Андрей Владимирович, садитесь, – мужчина указал на стоявший напротив стола офисный стул.
Беленко сел.
– Что заставило вас, русского офицера, пойти на предательство? – спросил неприметный человек.
От этого вопроса Беленко внутренне содрогнулся, но не подал вида. Он ожидал этого вопроса, но предполагал, что его зададут позже и в более мягкой форме. Но ничего, он потерпит, он был достаточно умён, чтобы не вестись на столь грубую провокацию.
– Я не патриот России, и я не люблю Россию, – спокойно ответил Беленко.
– В чём причина вашей нелюбви к России?
– Я либерал и космополит. Меня не устраивает режим, – копируя безэмоциональную манеру собеседника, произнёс Беленко и, заметив промелькнувшее на лице того одобрение его игры, добавил чуть экспрессивно: – Совок развалился двадцать восемь лет назад, а сами совки так никуда и не делись. В Украине не так.
– Наверное, было трудно скрывать ваши взгляды во время обучения в Академии ФСБ? – человек чуть расслабил позу и добавил в тон доверительности.
– Я почти не скрывал, – пожал плечами Беленко. – У нас на курсе патриотизм был больше показной. За пять лет учёбы не припомню ни одного совка или ватника.
Неприметный человек опустил глаза на экран, несколько раз коснулся экрана рукой, потом задал следующий вопрос:
– Ваши отношения с отцом, они стали хуже после смерти матери?
