Солнечный луч, с трудом прорвавшийся в комнату, через маленькое затянутое паутиной оконце, коснулся лица спящего на кровати человека, прогоняя остатки его сна. Сев на пятую точку, Гнуп, а это был именно он, широко зевнул и, выставив руки в стороны, от души потянулся, с треском разминая старые кости. Потом лениво поднявшись с кровати, сунул ступни в кожаные, видавшие виды, сильно стоптанные тапки и шаркая ногами по деревянному полу, подошёл к старой покосившейся тумбочке, стоявшей напротив кровати и прикрытой сверху белой салфеткой. Открыв дверцу, он достал оттуда бутылку, дешёвого, но довольно неплохого красного вина, давеча купленного на местном рынке и краюху чёрного слегка почерствевшего хлеба. Не спеша налил себе в, стоявшую тут же на салфетке, медную слегка помятую кружку. С явным удовольствием сделал один большой глоток, смочив горло, а затем, захватив с собой всё это добро, вышел на улицу.
В своё время, когда Гнуп был гораздо моложе, он счастливо проживал в одной маленькой деревеньке, находящейся в живописном месте далеко на севере. Там рядом с высокими горами, на вершинах которых круглый год лежал снег, у него была родина, а ещё там у него был небольшой уютный дом и большая любимая семья. Жизнь его в те времена протекала счастливо и безмятежно. И всё это счастье длилось до тех пор, пока их поселение по страшному стечению обстоятельств не оказалось на пути орды горных троллей. Те, как водится среди дикарей, без объявления войны и предъявления каких-нибудь требований пошли в очередной набег на местное королевство. Обычно это происходило намного западнее от того места, где родился Гнуп, но к сожалению не в этот раз. Оказавшаяся на их пути беззащитная деревенька, походя, была стёрта с лица земли. В тот день Гнуп, потерявший всё, что он любил, оказался единственным жителем деревни, оставшимся в живых после набега.
Затем, долгие и наполненные лишениями скитания по миру, привели его в ничем не примечательный городок под названием Радужный, где он и остался доживать свой век. И вот уже двадцать лет он жил в небольшом домике на окраине города потеряв всякий интерес к жизни и делая что-либо скорее по привычке, чем по необходимости.
Оказавшись во дворе, он уселся на широкую деревянную скамейку, которая стояла у входа в его дом, и выложив на неё хлеб и вино стал ждать пришлых. И вот уже через десять минут у калитки остановилась первая гостья – миниатюрная эльфийка судя по большим ушам, торчащим из под зелёных волос.
