На самом деле ничего этого не было.
Не было огромного приморского города с домами из ослепительно белого камня и раскинувшегося на холме величественного дворца с позолоченными крышами. Не было шумящей день и ночь напролет гавани, забитой множеством торговых и военных кораблей. Не было яростного солнца, искрами отражающегося в малейшей зеркальной поверхности и щедро заливающего город. Не было резной зелени колышущихся пальм, неумолчных криков торговцев и проникающего всюду острого запаха свежей рыбы.
Несмотря на чужеземные корабли и сотни постоялых дворов, ни один путешественник никогда не прибывал в этот город и не проходил его улицами, вымощенными плитами разноцветного ракушечника. Порой случалось, что кварталы и дворцовые строения словно бы окутывались туманным маревом, начиная колыхаться и расплываться – но местные жители напрочь не замечали странного происшествия, продолжая жить своими делами и заботами.
Единственной реальной, неоспоримой и действительной вещью в полупризрачном мирке было и оставалось море. Море, на берегах которого некогда процветал великий, богатый и надменный народ, диктовавший свою волю иным городам и странам, покуда не исчерпалось отпущенное ему богами время. Люди ушли. Останки былых домов и дворцов затянуло песком, сквозь плиты мостовой проросла серая жесткая трава. Лишь одно-единственное существо помнило теперь о днях величия павшего города.
Помнило – и своей магической властью возродило его призрачный образ, отдав дань собственной сентиментальности и получив возможность иногда возвращаться в место, где Оно впервые осознало себя.
И еще была башня – легкая, устремленная к вечно безоблачному небу постройка из золотистого и розового камня на побережье, где заканчивается городское предместье и начинаются бесконечные виноградники, перемежаемые оливковыми рощами. Давно сгинувшие обитатели призрачного города, сами не отдавая себе отчета, порой тревожно вглядывались туда, где поднимались розово-золотые стены. Неизвестно почему Башня считалась местом нехорошим, облюбованным демонами. Она казалась необитаемой, хотя и очень хорошо сохранившейся – ни тебе выкрошившихся кирпичей, ни осыпающейся облицовки, – однако еще никому из горожан не пришло в голову сходить и взглянуть на нее поближе. Впрочем, разве могут быть собственные желания у призраков, само иллюзорное бытие коих зависит единственно от прихоти создателя?
…Сегодня Башню лихорадило. Окрас каменных стен сменился с торжественно-золотого на грязно-оранжевый, но превращение на том не закончилось. К середине дня башня приобрела мрачный темно-красный оттенок дикого камня, покрытого местами черным сырым мхом. Оливковые деревья вокруг словно побило внезапным холодом. Их мясистые листья, съеживаясь и опадая от малейшего ветерка, толстым ковром устилали ведущую к башенной двери дорожку.
