Зимний дворец по сравнению с Гатчиной производил грустное впечатление. «Какой от меня смысл, если государственный аппарат и его владелец не здесь?» – словно вопрошали стены. «Ради чего мы надраиваем квадратные километры площадей до блеска, если они никому не нужны?» – вторили им слуги. «Для чего мы впустую проедаем здесь овес да солому, если все равно никто не велит готовить выезд?» – тоскливым ржанием вливались в неслышимую, но хорошо осязаемую тоскливую песнь лошади из конюшен.
У любой вещи и у любой работы должен быть смысл! Да, жалование и питание все оставшиеся в Зимнем обитатели исправно получают, но человек – это такое существо, которому автоматического воспроизводства определенных действий в обмен на вознаграждение недостаточно. Отсюда и проистекают явления в виде корпоративной этики, цеховой солидарности, государственной идеологии и прочего – человеку очень важно ощущать сопричастность к большому, общему делу, и на лицах встречающих меня слуг, оставшихся в Петербурге чиновников, гвардейцев и казаков это считывалось очень хорошо. Я привез в Зимний не только свою тушку. Я привез в Зимний САМ СМЫСЛ его существования!
Шагая по коридорам и комнатам дворца, я вовсю веселился, слушая, как следующий за мной Андреич с высоты своего положения «строит» здешних слуг – вот здесь, мол, пыльновато, там пятнышко на паркете, здесь книжки в шкафу перекосились. Этот рояль нужно для гармоничности передвинуть правее, а в камине как-то многовато золы. Классическое «ужо я их быстро в чувства верну!».
Причиной хорошего настроения служило не только и не столько ворчание Андреича, сколько итоги разговора с Менделеевым и Панпушко. Отвадить последнего от пикрина получилось легко, рассказав о новых взрывчатых веществах и поручив разработку взрывателей, конструирование снарядов и гранат. На полигоне прозябать ему смысла нет – питается фиг пойми как, вокруг куча глаз, а потому Панпушко вместе с Дмитрием Ивановичем переедет в большой дом за высоким забором – обеспечивать секретность и питаться под присмотром «домашних» Менделеева. Увлекающиеся натуры нужно контролировать даже в вопросах питания. Полигон для исследований найдут сами – неподалеку, но на безопасном расстоянии от столицы. Денег на строительство лаборатории и сырье я выдал. Еще один маленький кирпичик в метафорической башне величия Империи заложен!
Завтра, с утра, у меня поездка в Академию наук – там тоже парочку «кирпичиков» заложу. График на неделю вообще получился плотный и полезный – как мне и нравится, но не без персональных радостей и отдыха – они мне тоже очень нравятся, и я не робот, чтобы отказываться от них.
