***
– Вперед, моя Серда. Вперед.
Голос возницы вырвал меня из приятной полудремы. Эх, хорошо-то как! Под боком – удобные мешки с мягкой тканью, сверху – теплое весеннее солнце, вокруг – ароматы луга, а разум убаюкивает мерный цокот конских копыт.
Я попытался задремать снова, но сон не шел – видимо, я окончательно выспался. Еще немного повалявшись на мешках, я принял сидячее положение и, от нечего делать, принялся глазеть по сторонам.
Вокруг меня, насколько хватало глаз, простиралось поле – зеленое, бескрайнее, волнующееся от малейшего порыва лёгкого игривого ветра. Над травой, то и дело, взлетали мелкие птицы и яркие бабочки – одни догоняли, другие убегали. Мимо нас, раз за разом, пролетали шмели, совершенно не боясь ни людей, ни лошади. Да что шмели – вон, суслики, и те потеряли страх, перебегая дорогу почти под копытами лошади. Хотя, чего удивляться –весна всегда сводит всех с ума.
Вдоволь налюбовавшись весенним безумием, я повернулся к вознице.
– Далеко еще до Хляби? – лениво поинтересовался я.
Пожилой мужчина в легкой серой куртке и в широкополой шляпе, уверенно покачал головой.
– Недалече. Еще пару холмов обогнем, и будем уже на месте.
Пару холмов? Недурно.
– А потом куда ты поедешь? – Спросил не из интереса, а что б поддержать разговор – ехать в молчании мне не хотелось.
– Потому? Распродам ткани, а опосля поеду домой, на север, в Багровую, – поделился своими планами возница.
– Ну и, э… как у вас там, в, э… Багровой? – Да – в разговорах с незнакомцами я не очень силен. Не люблю я говорить – я люблю больше скушать.
– У нас? У нас плохо, – с грустью признался тот. – Этой зимой в амбрах сгнила большая часть семян из тех, что мы отложили для посева. Но это еще не все.
– Не все?
– Угу. Молодые телята, что родились той осенью, по весне все сплошь квёлые да вялые. Ни ходить не могут, ни есть. Все заставляем делать силком.
– Надо же…
– И, вдобавок, какая-то хворь по деревне ходит. Как-будто нам прежних забот было мало.
– А… – протянул я деланно скорбным тоном. На самом деле мне было все-равно, что творится в той Багровой, как и любому встречному-поперечному. Что мне чужие заботы? Мне и своих хватает.
– Зуб даю – наверняка это работа какого-нибудь темного мага, что б ему пусто было, – в сердцах воскликнул мужчина.
– С чего вдруг? – удивился я. Удивился настолько, что даже приподнялся на локте.
– Ну дык, а кому это нужно еще? – искрение отозвался торговец. – Никогда такого не было, чтобы на одну деревню столько бед навалилось. Вот я и думаю, что это – старания темного мага.
– Темного мага, думаешь? – переспросил я, поплотнее запахивая шарф, и то, что он за собой скрывал. – А зачем это магу нужно?
