Торопливо шагаю по извилистому коридору
чужого особняка. Мне бы остановиться, неспешно осмотреться, ведь когда еще я
смогу погулять по теневой стороне знакового здания для нашего города.
Экскурсии, которые изредка позволяет устраивать владелец этого великолепия,
никогда не демонстрируют жилую зону. А у меня как раз сейчас эксклюзивная
возможность.
И когда–то раньше я бы отдала за нее все.
Наверное, я иногда завидовала, своему другу, Пете, что он хоть каждый день
может прикасаться к такой жизни.
Но сейчас я бегу. Из–за другого символа
нашего города, из–за оборотней, коих здесь очень много. И сейчас они пришли по
мою душу.
Сердце стучит, как заполошное, а в голове
бьется лишь одна мысль: «Мне не сбежать, я пропала. Меня продадут прямо здесь,
или еще хуже, возьмут по очереди».
– Ааа! – с силой хлещу себя по щекам.
Я не должна ударяться в панику! Стоит мне
потерять самообладание, и все, я пропала.
Полгода с переменным успехом я скрывала
свою сущность, проявившуюся лишь в двадцать один год, когда все уже спокойны и
безмятежны. Этот вечер должен был стать последним, должен был помочь мне наконец
обрести свободу! Петр обещал, чуть ли не клялся, что вывезет меня заграницу с
большим запасом блокиратора запаха. Говорил, что выкрадет дорогостоящее
средство из сейфа отца, мне нужно было лишь прийти на этот вечер вместе с ним,
помочь отвлечь внимание.
И я помогла, отвлекла. И даже средство мы
нашли. Да только совершенно противоположного действия. Жидкость, которой
обрызгал меня друг, вместо блокировки моего естественного аромата увеличила его
шлейф в несколько раз.
Впереди слышатся торопливые шаги, и я,
испуганная, юркаю в ближайшую дверь. Затаиваюсь за ней, едва дыша. Одна надежда
на то, что меня ищут обычные люди. Они едва меня почуют.
– Чисто, ее здесь нет, – произносит
мужской голос, – широко распахивая дверь, за которой я прячусь. – Дальше
разделимся, она не могла далеко убежать.
Когда они уходят, мое тело словно заново
оживает, я впускаю в легкие кислород, зажимая рот ладонью, чтобы не издавать
звуков. Но рано расслабляться.
Выглядываю в коридор и, на ходу разуваясь,
бегу в ту сторону, откуда пришли мужчины. Они сюда вернутся не сразу, у меня
появился шанс.
Поворот, еще один поворот, я теряюсь в
них, голова начинает кружиться от недостатка кислорода. Из–за бега и паники я
едва дышу. Но вот впереди заветная дверь, тот самый черный ход из особняка
моего персонального ужаса. Дергаю ручку и несколько секунд щурюсь от слишком
яркого света после полутемного коридора.
