«Не следует оставлять живого дракона вне своих расчетов, если вы живете рядом с ним».
Джон Р. Р. Толкин «Хоббит, или Туда и обратно»
Предновогодний Выборг был похож на рождественскую сказку. Мягкий пушистый снег укутывал нарядные средневековые улочки. Повсюду стояли украшенные шарами и игрушками ели, выложенные лапником витрины переливались разноцветными огнями гирлянд, насыщенный аромат корицы, глинтвейна, душистых крендельков и имбирных пряников сводил с ума.
На рыночной площади раскинулась ярмарка. Дети с визгом катались на ледяной горке, играла музыка, зарумянившиеся на морозе взрослые пили из бумажных стаканчиков дымящийся глек.
У “Толстой Екатерины” выстроилась целая очередь из туристов, желающих сфотографироваться на фоне настоящей средневековой башни.
Дарина несмело улыбнулась и прижалась ко мне, словно боялась потеряться в толпе. Я сжал ее ледяные пальцы в своих ладонях и поднес к губам. Подул, надеясь согреть своим дыханием.
– Я боюсь, Егор! – прошептала она жалобно.
– Не нужно, – ответил я. – Я обещаю, что вернусь к тебе целым. И невредимым. А теперь иди. Олле ждет. До встречи в Новом году!
Дарина сама потянулась к моим губам. Я ответил быстрым поцелуем. Олле покачал головой и многозначительно показал на часы.
– Иди! – повторил я и пальцем смахнул слезу на ее щеке.
Я не стал дожидаться, пока машина покинет площадь, и решительно направился в сторону замка. Стремительно темнело. Пошел снег. На Выборг опускалась Новогодняя ночь.
В мерцающем лунном свете его чешуя отливала бурым… Словно запекшаяся кровь на судорожно вздымающихся боках загнанного зверя.
Дракон недовольно мотнул огромной рогатой башкой, неловко расправил куцые, израненные крылья и посмотрел мне прямо в глаза…
Холод…
Ледяной пронизывающий холод сковал мое тело, и я захлебнулся собственным криком…
– Какого хера???
– Так вы, Георгий Алексеевич, своим криком весь дом переполошить изволили-ссс…
Я рывком сел, одновременно стягивая с себя промокшую насквозь рубаху. Потряс головой, пытаясь сбить ошметки вязкого кошмара. Во все стороны полетели брызги. Аркашка Баженов, устроившийся в кресле у потухшего камина, недовольно скривился.
– Весь дом, говоришь… – протянул я и бросил взгляд на огромного детину, застывшего в изножье кровати с пустым ведром в руках. Рядом стояло второе. Еще полное.
– Почти… – Аркаша непринужденно махнул рукой, и детина отступил к скрытому тяжелой портьерой окну. Но не ушел.
– Все равно, это варварство, Аркадий Иваныч! – заметил я и устало потер виски.
– А так орать – не варварство? – Рыжая бровь моего ночного гостя, а точнее – хозяина, издевательски поползла вверх. – Лизка разбудила Петьку, Петька разбудил охрану, охрана подняла меня. Ты чего орал, припадочный?
