Нита уставилась на мертвое тело, лежащее на кухонном столе. Пухлый мужчина средних лет, одетый в обычный деловой костюм. На глазах – очки в металлической оправе с серебряными дужками, которые сливались с сединой его висков. По внешнему виду он ничем не отличался от других, но внутри у него – совсем другое дело.
– Еще один занни? – хмуро посмотрев на маму, спросила Нита, затем скрестила руки на груди и продолжила осматривать тело. – Этот даже не латиноамериканский. Я думала, мы переехали в Перу, чтобы охотиться на южно- и центральноамериканских сверхъестественных существ. Чупакабр, пиштако и прочих.
Не то чтобы занни были обычным явлением, но Нита препарировала довольно многих из них в Юго-Восточной Азии, где они провели с мамой несколько месяцев в прошлом году. Она с нетерпением ждала возможности препарировать кого-то нового. Если бы Ните хотелось расчленять тех же сверхъестественных существ, каких она расчленяла обычно, она осталась бы с отцом в Штатах и работала бы с единорогами.
Мать пожала плечами и повесила на стул свой пиджак.
– Я увидела занни, поэтому убила его. Он был прямо передо мной. Как я могла устоять? – Она слегка улыбнулась и опустила голову, и ее челка, выкрашенная в черно-красные полоски, упала на глаза.
Нита переступила с ноги на ногу, снова посмотрела на труп и вздохнула.
– Полагаю, ты хочешь, чтобы я расчленила его и упаковала для продажи?
– Хорошая девочка, – улыбнулась мать.
Нита обошла тело и встала с другой его стороны.
– Поможешь мне перенести его в мастерскую?
Мать закатала рукава, и они вместе протащили пухлое, обманчиво тяжелое тело по коридору и положили его на гладкий металлический стол в другой комнате. Белые стены и люминесцентные лампы придавали ей вид операционной. На полках аккуратными рядами лежали скальпели и хирургические пилы, а перед ящиком с банками стояли весы для взвешивания органов. Из находившейся в углу ванной с формалином веяло запахом смерти. Он распространялся за пределы комнаты и пропитывал одежду Ниты. Как ни странно, запах успокаивал. Вероятно, это плохой знак.
Но если бы Нита была честна сама с собой, то признала бы, что большинство ее привычек и решений – это плохие знаки.
Мама подмигнула ей.
– Все готово и ждет тебя.
Нита посмотрела на часы.
– Уже почти полночь.
– И?
– И я хочу немного поспать.
– Еще успеешь, – отмахнулась мать. – Тебе все равно незачем рано вставать.
Нита секунду помедлила, а затем, соглашаясь, склонила голову. Прошло уже много лет с тех пор, как мать решила забрать Ниту из школы, а у той все еще оставался какой-то инстинкт, который не позволял ей ложиться спать слишком поздно. Это было глупо, ведь даже если бы она ходила в школу, то с удовольствием прогуливала бы уроки ради расчленения. Расчленять
