Я в спешке спускался по грязной лестнице к привокзальной площади, перелетая через несколько ступеней сразу и не смотря по сторонам. Августовское солнце уже клонилось к закату, отбрасывая оранжевые тени на уходящие под воду сопки, напоминающие спины морских чудовищ. Зеленой шерстью их покрывали деревья, в хаотичном порядке по склонам были разбросаны здания всех мастей и архитектурных стилей. Я любовался чистым, высоким небом и блестящей гладью продолговатой бухты. Мне так хотелось задержаться и хоть немного поглазеть на последний летний вечер, но я боялся не успеть до закрытия моей любимой лапшичной на городской набережной. Я добрался до нее как можно быстрее и, выдохнув с облегчением, выложил на прилавок последние карманные деньги.
Еле дождавшись заказанного удона в картонной коробочке, я плюхнулся прямо на берегу и, с наслаждением закрыв глаза, втянул ноздрями соленый воздух. Как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной сейчас оказался Макс, но его неугомонная тетушка снова заставила моего лучшего друга ехать на дачу чинить вечно ломающийся забор и в сотый раз красить лавочку, которая уже давно дышала на ладан… Саню внепланово вызвали на работу, а Ева снова где-то пропадала. Скорее всего, вновь поехала к дедушке, которого я не видел ни разу в своей жизни, но о котором слышал бесчисленное количество раз.
От осознания собственного одиночества мне чуть не стало грустно, но я вмиг отогнал тоску и заулыбался при виде огромной креветки под толстым слоем лапши. «Эх, вот бы завтра снова было первое июня!» – подумал я. Люблю лето за его беззаботность. Во время каникул мама никогда не упрекала меня в лентяйстве, и я мог делать абсолютно все, что пожелаю! Лето заставляло наш город расцветать и наполняло его глубоким воздухом с привкусом морской соли, ветер уносил газы от тысяч моторов. Но с приходом осени зеленая шерсть чудовищ-сопок превращалась в облезлую проплешину, а солнечный свет и голубое небо пропадали на целых шесть месяцев.
Я посидел на берегу еще полчаса, пока окончательно не стемнело, затем неохотно поднялся, нащупал завалявшуюся в кармане сигарету и побрел домой.
На следующий день я проснулся от назойливо орущего будильника. Мне хотелось закричать от злости, но я всего лишь бессильно зарычал в подушку.
Мама суетилась: наглаживала мою рубашку и поспешно готовила завтрак. За столом сидела младшая сестренка, спросонья потирая глаза. Наверное, мама разбудила малышку звоном кастрюль. Я обрадовался при виде нее, подхватил на руки и начал весело подбрасывать с улыбкой на лице. Она засмеялась и крепко прижалась к моим ногам.
