Когда вселяешься в человека, самое трудное – это преодолеть начальное сопротивление.
– Э, парни! Вы куда?! Тут занято! – орет его защитный механизм на моих пси-агентов.
– С дороги ушел, дедуля, – огрызаются пси. – Теперь это наша тушка.
Механизм пытается заблокировать вход, но делает это, ясен пень, механически. Без выдумки. Он же механизм. Отчего первая же волна сносит оборону практически мгновенно.
В этот момент человек замирает, не понимая, что происходит у него в голове.
Агенты разбегаются по его сознанию, занимая почту, телефон и телеграф. То бишь, уровень информации, уровень анализа и уровень принятия решений.
Его мысли носятся в беспорядке туда-сюда, мешаясь под ногами. Агентам приходится их расталкивать, тормозить или аннигилировать. Голова у человека постепенно становится пустой, как барабан.
Тогда за первой волной приходит вторая, а там и третья. Вторая на всякий случай блокирует подсознание, чтобы оттуда, не дай бог, чего не вылезло. А третья берет под контроль двигательные функции.
Всё. Захват произведен. Теперь это мое тело.
Предыдущий хозяин загнан в черную дыру между рассудком и свалкой ненужных воспоминаний и сидит там, как в зиндане, окруженный со всех сторон охранными импульсами. Он может еще пригодиться. Точнее, его память.
Я оглядываюсь.
Шевелю пальцами, привыкая к новому носителю.
Мое прошлое тело валяется тут же, в грязной луже у стены тоннеля. Оно жирное, неповоротливое и одышливое. Я по нему скучать не буду. Новое, хоть и выглядит старше, зато жилистое и мускулистое. Самое то для беготни от Хранителей.
Я прислушиваюсь.
Гремит над головой автотрасса.
Где-то рядом гудит трансформаторная будка.
Зудят насекомые.
Впереди шелестят по гравию шины подъезжающего автомобиля.
Свет фар мажет по заплесневелым стенам. Свет фар и красно-синие отблески полицейской «люстры».
– Гребаные фараоны, – бормочу я вслух. Голос у меня теперь старческий, пропитой и надтреснутый.
Путь вперед перекрыт.
Путь назад тоже. Хранителей пока не видно, но они рядом.
Два темных силуэта появляются в светлом полукруге выхода из тоннеля.
Один из копов направляет на меня луч фонаря.
– Эй, бомжара! – кричит он. – Стой на месте!
Это он мне? Это я бомжара?
Только сейчас замечаю, что одет в грязные, рваные, вонючие тряпки. Так низко я еще не опускался.
Полицаи подходят ближе. Они стандартные. Как в сериалах и анекдотах. Один крепкий, другой тощий. Один опытный, другой молодой.
Молодой презрительно корчит морду и зажимает нос. Крепкий жует пончик и радушно улыбается.
– Привет труженикам свалки и помойки. Давно здесь ошиваешься? Толстый мужик не пробегал?
