Навем стоит на трех столпах. Короле – рексе, священнике – моносе и воине – тельере. Правление рекса священно. Слово моноса – аксиома. Сила тельера всемогуща ровно настолько, чтобы защитить обоих.
История Навема, Матеус Савара, отредактированное издание
Ледяное облачко пара проплывало прямо перед моим лицом, пока я вдыхала и выдыхала свежий морозный воздух. Я стояла в своей ночной рубашке посреди безлюдных заснеженных гор. На льду. Хотелось бы верить, что очень прочном – до сих пор он еще не подводил.
Полуденное солнце слепило так ярко, что очертания гор, скал, холмов сливались в сплошное белоснежное полотно. Даже опытному путнику трудно было бы ориентироваться на такой местности. Спасением, единственным опознавательным знаком, был тот самый лед у меня под ногами.
Озеро. Я помнила его уже наизусть. Оно никогда не было засыпано снегом. Его глубины, от белесо-синих до голубого оникса, переходящего в плотный черный, всегда странно притягивали меня.
Я медленно опустилась на колени, пытаясь разглядеть сквозь корку мутный светлый силуэт, плывущий ко мне. Я видела лишь белую развевающуюся в воде ткань и черные как смоль волосы. И бледно-синюю кожу.
Фигура приближалась, вытягивая перед собой правую руку, указательным пальцем показывая на меня. В моих жилах затаился ужас, придавленный ожиданием. Я оцепенела и не могла отвести взгляд.
Синяя, сморщенная от воды ладонь аккуратно коснулась обратной стороны льда. В лице, медленно вырисовывающимся подо мной, застыло приглашение. Черные глаза и синие, будто мертвые уже несколько часов, губы. Дельфи.
Моя правая рука сама потянулась вниз. Я не могла ничего сделать. Не могла закричать, убежать, отвести взгляд. Кажется, я даже не дышала.
Вокруг меня начало стремительно темнеть, но я не замечала этого. Как всегда.
Солнце уже давно заволокло темно-серыми густыми тучами, ветер трепал мои волосы и ночную рубашку. Не было ни холода, ни страха. Того страха, о котором обычно говорят. Только первородный ужас за девушку по ту сторону корки льда. Ужас, заточенный глубоко у меня в сердце, в металлическом сундуке сотней рунических знаков. И сейчас этот сундук был открыт.
Моя ладонь полностью прислонилась к поверхности, пока я, не моргая, следила за ее застывшими глазами. Все вокруг окончательно стало серым, тусклым. Но мне было все равно. Потому что я знала, что снова услышу где-то у себя на подкорке два слова, леденящих все мое нутро, сковывающих и разбивающих вдребезги.
Не выпуская воздуха, девушка разомкнула синие губы:
– Помоги мне.
Я слышала ее в своей голове. Слышала, как свои собственные мысли. Нет. Громче, отчетливее и это был… ее голос. Не мой.
