Это было мало чем привлекательное здание в самом центре города. Сколько себя помню, оно всегда там находилось, но с какой целью, прежде я не задавался таким вопросом. Даже надписи на его вывеске, красующейся над массивными металлическими дверями, не было. Вывеска была, а вот надпись нет.
Остановившись перед широким каменным крыльцом, я заглянул в направление, выданное в Центре Занятости. Всё верно ул. Центральная, дом 13. Мне надо лишь зайти, получить отказ и всё. Именно такая цель была на тот момент у меня. Не видел я себя помощником психолога. Ну не моё это − помогать кому-то, прислуживать. Пусть и местечко обещает быть тёпленьким, да и зарплата вполне себе весомой. Что-то было странное с этой вакансией. Уже три месяца как я стою на учёте в Центре Занятости и нет-нет, да замечу как: то закроется вакансия на «Помощника психолога», то вновь откроется. Примерно каждые две недели такое было. Да и не моя эта специальность. Я, конечно, специалист очень широкого профиля: от дворника и уборщика до системного администратора в игровом салоне, но на место помощника был душевно против. Мне нужна свобода, а тут… В общем, войти, получить отказ и выйти. Что может быть проще? Не захотят сами отказать, придётся мне воспользоваться своим правом. Чем бы мотивировать свой отказ, чтобы это не повлияло на моё дальнейшее относительно благополучное пребывание на учёте в Центре Занятости?
Вот с такими мыслями, я, преодолев три высокие ступеньки, взялся за ручку двери.
Внутри меня встретил полумрак и обдало прохладой. В этот жаркий июньский день, прохлада была кстати.
Вобрав в лёгкие больше воздуха, я смело преодолел небольшой коридорчик и вышел в просторный холл. Здесь было более приятно для глаз и светло. Слева располагалась стойка приёма клиентов, справа барная стойка с барменом за ней, усиленно вытирающим бумажным полотенцем бокал. Посреди холла висела внушительная люстра, а впереди в метрах десяти находилась красная дверь. Тоже с вывеской над ней, но без названия.
Бармен, увидев меня, оценивающе осмотрел и не смог скрыть невольно промелькнувшую на узких губах презрительную улыбку. Это был парень лет двадцати пяти, с зачёсанными назад чёрными короткими волосами, открывающими широкий лоб. Возле левой ноздри ближе к глазу имелась чёрная родинка, совершенно не портившая приятное впечатление от его внешности. Одет он был скромно в голубую рубашку, а поверх чёрный фартук, на руках белые перчатки. На мой взгляд фартук смотрелся лишним, но моё ли это дело осуждать его прикид? Может в этом заведении так положено.
