Загра́нье было насквозь пропитано фиолетово-синей дергающейся дымкой. Крик боли звучал приглушенно, будто из-под земли. И эти отчаянные вопли никто не слышал.
Смерт сместился в сторону, глядя с другой стороны на голое тело девушки с пышными фиолетовыми волосами и голубыми кончиками прядей. Хотя, сейчас они были частично слипшимися от крови. Ее крови.
Девушка висела в воздухе, бессильно раскинув в стороны руки и ноги. Тело уже не могло сопротивляться и напрягаться при каждом акте наказания. Череда пыток повторялась через несколько дней, но не строго в срок, а так, чтобы она не могла хотя бы попробовать настроиться на новые истязания. Да и как к ним подготовишься, зная, что из тебя будут вытягивать жилы, а ты на это смотреть? И ведь не получается отключить сознание, погрузившись в болевое беспамятство.
Сейчас тело девушки уже вновь было окрашено ее кровью, а сквозь кожу в разные стороны тянулись десятки вен и сухожилий. Она снова закричала. Бессильно и обреченно. Смерт заставил ее тело повиснуть вертикально, чтобы девушка могла видеть истязателя.
– Ты сказала, что найдешь ту жертву, но я до сих пор не чувствую ее вкуса… – обдало ее застывающее тело холодом голоса Сме́рта. – Ты продолжаешь нарушать договор подписанный кровью…
Боль стихла, и девушка сумела вздохнуть.
– Думаю, оставить тебя вместо него… – сказал Смерт, и стекающая с его макушки туманная чернота вновь развеялась, проявив четкие очертания истязателя.
Сме́рта покрывали черные вытянутые, шевелящиеся лепестки, напоминавшие перья, словно птица закрыла себя крыльями с головой, оставив торчать между них только очень длинный, массивный, изогнутый книзу, клюв. На нем раскрылись три круглых серебристых, и довольно огромных глаза. Они располагались сверху вдоль клюва на одинаковом расстоянии друг от друга, и эти беззрачковые буркала смотрели на девушку.
– Ты сладко испытываешь муки… – продолжил Смерт, – я подумаю над своими мыслями о замене…
Четкое проявление истязателя всегда означало, возвращение в реальность…
Саме́ллия с болезненным стоном проснулась. Она не знала, кричит во сне, когда к ней приходит Смерт или нет, но никто из постояльцев трактира исподлобья на нее не смотрит.
– Где ты, Лекс?.. – бессильно сквозь зубы процедила она и, пошатнувшись, пошла в ванную комнату.
Саме́ллия уже тысячу раз пожалела, что встретила этого Ле́кса тогда в лесу и привела в свой дом. В нынешнем состоянии она даже не думала, что сама виновата, что влюбилась в него и неосознанно сделала жертвой, принадлежащей договору. Как она могла забыть о договоре со Сме́ртом?!
