— Всякий раз как смотрю на твою задницу, Анаит,
жалею о том, что я не мужчина. Так бы тебе и вдула.
— Не говори ерунды, — Анаит хмыкнула, потянулась и вновь расслабилась, растекаясь теплой
лужицей под опытными руками Чин.
Они были знакомы… Драконовы боги! Уже больше пятнадцати лет. Почти
двадцать. Большую часть жизни.
Тогда обе были детьми. Причем детьми с такой судьбой, что все ее
перипетии и взрослый-то человек вряд ли мог пережить. Война, плен, рабство в
душных и мрачных подземельях дроу. Купец Ад-Баккр, собственностью которого обе
и стали, славился тем, что держал большую театральную труппу. Но всем
заинтересованным и платежеспособным ценителям высокого искусства было также
известно, что рабы-актеры, которые услаждали гостей представлением, после,
ночью, могли за отдельную плату стать и развлечением иного рода.
Нет, молоденьких рабынь или рабов не укладывали под клиентов сразу и за
три медяка. Дешевых малолетних шлюх и в самых обычных борделях было полно. У
Ад-Баккра товар был другой. Штучный. Элитный. И своими вложениями он не
разбрасывался. Тщательно отобранных детей всех рас прежде обучали всему, что им
положено было знать и уметь. И как в роли постельных игрушек, и в качестве
певцов, танцоров и театральных актеров. У Чин – чистокровной нагайны с жаркими
раскосыми глазами и длинным змеиным хвостом песочно-черной расцветки, было
глубокое нежное сопрано, и ей наняли опытного учителя пения. Рожденная на
Севере, на землях одного из свободных человеческих ленов, светлокожая блондинка
Анаит (впрочем, тогда этого прозвища у нее еще не было) оказалась невероятно
гибкой для человека и имела прекрасное чувство ритма. Ее было решено обучать
танцам и акробатике.
За время учебы, которая заняла несколько лет, Чин и Анаит подружились и
стали близки друг другу, как кровные сестры. Их роднило все. И в первую очередь
общая рабская доля, казалось, схожая даже в мелочах. Даже торговать их телами
Ад-Баккр начал в один день. Произошло это после того, как они, отучившись,
начали выступать и обрели первую известность. Именно тогда хозяин и продал их
невинность… С аукциона, в ходе которого юные Чин и Анаит оказались нагими перед
толпой страждущих лично и непосредственно приобщиться к культуре… В их лице… С
этого момента каждое выступление на сцене или перед гостями в том или ином
богатом доме заканчивалось для обеих одинаково — под очередным сопящим и потеющим ценителем танцев или пения…
Ад-Баккр, надо отдать ему должное, был хозяином рачительным и о своих
рабах — особенно столь ценных, как Анаит и Чин — заботился со всем тщанием. Но однажды он все-таки то ли просчитался, то
ли пожадничал, не сумев отказать клиенту, который предложил ему слишком хорошую
цену, и Чин попала в руки к садисту… Он купил ее на всю ночь и измывался так,
что молодая нагайна беспрестанными криками сорвала себе голос… Навсегда. Не помогли ни травы, ни вмешательство специально нанятого мага. Ее
прекрасное сопрано так и не восстановилось, а предательская ломкость и хрипота
остались. Ад-Баккр погоревал какое-то время, потом содрал с клиента-садиста крупную
сумму в качестве компенсации и… продал Чин в элитный публичный дом. Благо ее
«образование» и по этой части было выше всяческих похвал.
