1
День для него пролетел быстро. Перламутровое утро сменилось светлым ярким днём, который уже подходил к томному вечеру. Он лежал на небольшой снежной горке и едва мог пошевелиться. Его тело будто бы сковало железными прутьями, дыхание было брадипным и затруднённым.
Что – то боролось в нём в этот момент, как будто бы две огромные армии выдвинулись из разных пунктов друг другу навстречу с оружием в руках и с громогласными выкриками, в одном его маленьком бьющимся в агонии организме. Поджав колени, подложив под задницу холодные, почти синие, руки, он аккуратно скатился вниз по заснеженной горке и уткнулся ногами в серебристую ледяную стену. Он вскричал. То ли от боли, возникшей в ногах, то ли от звона скрижалей, раздавшихся в его позвоночнике и желудке. Этот звон, как ртуть переливался в печень, лёгкие, сердце, а затем также нетактично заливался в голову. Ему казалось, что в его теле что – то зарождается: например, раковая опухоль.
«Какое красивое, голубое, чистое небо расплескалось надо мной – точно текущая из колодца вода! А снег…Он такой горячий! Будто бы его подогрели на ржавой сковородке вместе с тремя яйцами и двумя порезанными сосисками. Я бы сейчас съел яичницу…» – он ошибался. Небо было мрачное, как готический собор, а снег холодный – он не согревал тело, он щипал кожу, как миноксидил и делал её синей, почти чёрной. Да, и яичницу ему бы сейчас вряд ли кто – то приготовил.
Смеркалось. По стенам домов начали ходить тени; они торопились домой и со временем совсем пропали с панорамы зданий. У машин, заезжавших в ближайший двор, заглушались моторы. Он лежал совсем один, утонув в одиночестве падающего, как снег квартала. Во рту ссыхалось: по ощущениям это не была пустыня, это было что – то другое, что – то более сухое и отвратительное. Сумев разогнуть руки в локтях, он подобрал с горки снег, превратив его в комок, и сунул себе в рот. В тепле снежок растаял, и вода растеклась по его ротовой полости. Ему стало хорошо.
«Господи, не дай мне сегодня умереть!» – он хотел заплакать, но его лицо онемело, это были слёзы, которые текли внутри него. «Боже, если я ещё раз попробую эту дрянь…»
–Как самочувствие парень? – к нему подошёл мужчина в розовом одеянии и, прищурив глаза, начал его рассматривать. Он смотрел на него крайне странно, выпучивая глаза, будто читал брошюру, написанную на шрифте Брайля.
–Не очень. – Кириллу потребовалось СТОЛЬКО усилий, чтобы выдавить из себя два таких простых слова. Он слегка приподнял голову, чтобы увидеть, кто стоит перед ним.
Мужчина был одет по – дурацки. В обычный светлый день такого человека посчитали бы сумасшедшим. Розовое пальто, зауженные розовые штаны и шляпа такого же цвета. Вызывало интерес и его лицо: задумчивое и странное, не складистое, но весёлое и как будто бы пустое. В тот же момент его глаза говорили о том, что он знаёт всё. Наверняка, его тайной кличкой в «подпольной мафии» была «человек парадокс».