Однажды Аника, по своему обыкновению, лежала на спине, болтая ногами в воздухе, и грызла резиновую игрушку – оранжевый круглый мяч, весь в выемках-кратерах. Когда-то давно мамина подруга подарила Анике целый мешок таких резиновых мячей: все они были разного цвета и формы. Каждый мяч получил своё имя в соответствии с тем предметом, который он напоминал. Так, особой любовью пользовались розовый брандспойт (будто четыре пожарных крана вырастают в разные стороны из одной точки) и жёлтая многосиса (это могла бы быть звёздочка или вирус, но отростки у неё с мягкими закруглёнными кончиками). И вот недавно Ане выдали оранжевую луну.
Мама, обернувшись от раковины, посмотрела на Аню и сказала:
– Да ты совсем как человек, который ел луну.
Аня игрушку из зубов не выпустила, но грызть перестала и с интересом взглянула на мать.
– А я тебе не рассказывала? О, дорогая, сейчас вот эту тарелку домою и расскажу.
Мама закончила с посудой, выключила воду, вытерла руки о передник. Потом села на диван, усадила Анику к себе на колени и начала рассказывать.
Давным-давно жил в Англии один джентльмен. Он был уже довольно взрослый. И вот когда ему в очередной раз подали на завтрак овсянку, он взбунтовался. «Я больше не могу есть эту… эту… овсянку!!!» – закричал он. Тогда ему вынесли пудинг. Джентльмен схватил рукой пудинг с тарелки и запульнул им в кухарку. Слава Богу, пожилая женщина успела в последний момент пригнуться, и пудинг вляпался прямо в лицо прадедушкиного портрета. Джентльмен (хотя какой он после этого джентльмен) в негодовании отодвинулся от стола и заявил: «Я буду завтракать в ресторации!»
В ресторане ему поднесли устриц во льду и белое вино. Но они оказались совершенно безвкусными.
«В Париж, в Париж! Там высокая кухня!» – воскликнул джентльмен, выбегая из ресторана.
В Париже он занял место с лучшим видом на Эйфелеву башню: уютное кафе с плетёной мебелью на веранде. Юная официантка поставила перед ним большой, только что из печи, круассан и ма-аленькую чашечку кофе. Джентльмен сделал глоток… «Это не кофе, а какая-то смола!» А круассан, сыроватый снаружи, внутри представлял собой чёрную горелку.
