Братья Гракхи, внуки Сципиона читать онлайн

О книге

Автор:

Жанр:

Год издания неизвестен.

У нас нет данных о номере издания

Аннотация

Второй век до нашей эры. Рим только что сокрушил своего главного противника, разрушен и исчез с лица земли один из богатейших городов мира Карфаген. Кажется, римляне теперь могут вздохнуть с облегчением, их давний враг уничтожен, Республике больше никто не угрожает.

Но это только так кажется – отныне Риму угрожает сам Рим. Могущественная Республика вступает в период кризиса. Прежняя система не может поддерживать главную силу римского Государства – его легионы. Крестьяне, владельцы небольших хозяйств, составлявшие костяк тяжелой пехоты, разоряются. Необходимы реформы. Об этом робко говорят в Сенате и громко – на улицах. В руках сенаторов – богатства и власть. Но за плебеями – сила, ведь они не просто граждане Республики, они ее воины, идущие в армию, когда консулы объявляют очередной набор. Но плебеям нужен вожак. Такой, чтобы сумел отстоять их права и сокрушить власть нобилей. И такие лидеры появляются, это братья Гракхи, Тиберий и Гай, они из богатой и аристократической семьи, чьи предки были консулами, но при этом – плебеи по крови. Дед Гракхов по материнской линии Сципион Африканский разгромил армию Ганнибала в битве при Заме и заставил Карфаген заключить невыгодный для себя мир и выплатить огромную контрибуцию. Но он сохранил Карфаген и был против его разрушения. Братья Гракхи никогда не видели своего деда – они родились, когда его уже не стало. Но это родство во многом определяло их жизнь, отношение к ним родных, зависть соперников, почитание народа. Между братьями было девять лет разницы, и в политику они вступили поодиночке, и сражались поодиночке, и так поодиночке погибли. Но в историю они вошли рука об руку, как единомышленники и соратники. Как настоящие братья.

Эта книга – рассказ о них, об их семье, их друзьях, их сражениях в армии и на Форуме. Об их победах и страшных поражениях.

Александр Старшинов - Братья Гракхи, внуки Сципиона


Пролог

Проскрипционные списки[1] Суллы

Декабрь 82 года до н. э.

Ночью мне приснилось, что мой брат жив. В эти зимние дни он все время мне снился. В своих снах я видел жаркое лето, и мы с ним идем купаться в наш пруд – самый большой из трех, обложенный камнем. Брат выглядит таким, каким я его видел в последний раз – двадцатилетним красавцем, загорелым атлетом в белой тунике и легком плаще поверх. Я же во сне был таким как сейчас – шестнадцатилетним пареньком, которого отец так и не успел включить в списки граждан и который должен все еще носить детскую тогу, обшитую пурпурной каймой. Внезапно брат поворачивается ко мне, и я вижу, что он мертв – щека порезана, а левая рука почти что обрублена и грубо пришита. Брат что-то хочет сказать мне, но губы его лишь бессильно дергаются. Наконец я различаю едва слышное:

– Деймос и Фобос тебя спасут…

И я просыпаюсь. Выскакиваю из душной спаленки в дневную комнату с большим окном. Из-за холода ставни закрыты. В этой комнате нет стекол в окне. Хватаю толстый шерстяной плащ и выхожу в перистиль. Кусачий зимний холод заставляет меня ежиться. Небо на востоке быстро светлеет.

Брата Публия нет со мной уже долгие пять лет. Но он снится мне, хотя и не каждую ночь. Возвращаюсь в комнату, открываю ставни. На столе лежат восковые таблички, присланные отцом. Письмо привезли вчера.

«…Ни в коем случае не езди в Рим. Там происходят страшные дела. Вступив в Город, Сулла[2] занялся убийствами без суда, как прежде это делал Марий. Безумие и беззаконие царят в Республике. Составлены списки, и в них сотни имен. Людей убивают только за одно имя. Потому что это имя вспомнил Сулла, и оно ему не нравилось. Публия убил Марий. Я не хочу, чтобы тебя убили по приказу Суллы», – написал отец.

Он смертельно рисковал, отправляя письмо – если бы у посланца нашли эти таблички, отец сам бы мог оказаться в списках на бессудную казнь. Но он хотел меня, своего единственного сына, смертельно напугать и тем самым спасти.

Но я не испугался. Почти. Я предпринял ряд действий, которые отец бы явно не одобрил. Я знал, что рискую не только своей жизнью. Но в моей голове Марий и Сулла слились в единое целое. И я хотел, непременно хотел досадить этому двухголовому чудовищу и хоть как-то отомстить за смерть Публия.

* * *

Они каждый день появлялись на дорогах. Путники, бредущие в никуда. Их было не спутать ни с кем – взгляд сразу выдавал беглецов среди пеших и конных. Они пробирались в оглядку – неважно, шагали они пешком или ехали на уставших лошадях. И всегда старались нелепо съежиться, сделаться незаметнее, проскользнуть. Все они ехали или шли поодиночке, без спутников, без рабов, без вьючных мулов и поклажи, без жен и детей, сторонясь встречных и даже друг друга. Старые, молодые, подростки. Их никто не окликал, они ни к кому не подходили. Заметив человека, идущего или едущего навстречу, беглец опускал взгляд или отворачивался – только бы не обратить внимания на себя, только бы не окликнули. И еще они постоянно оглядывались. Страх покрывал их невидимым покровом, как мелкая дорожная пыль, страх чуяли псы и облаивали путников на все голоса. Иногда беглецы делали вид, что их заинтересовал вид роскошной гробницы, что помещалась между двух старых пиний у перекрестка. Они останавливались, читали надписи, и ждали, когда дорога опустеет, прятали лица от встречных под капюшонами дорожных плащей.


С этой книгой читают