БОЖЕСТВЕННАЯ КАРУСЕЛЬ 2
Философско-фантастический роман
ЧАСТЬ I
Физическое бессмертие
Трансляция выступления велась из зала для торжественных государственных церемоний по телевизионным каналам всего мира. Это была кульминация еще одной, теперь уже заключительной, инаугурации Олега Константиновича Шевро́нского на должность Президента еще одной, теперь уже заключительной страны. Стремительной походкой стосемидесятипятилетний молодой человек, на вид лет тридцати пяти, стоявший в окружении приближенных, священнослужителей, журналистов, взошел к микрофонам по белоснежной лестнице и уже знакомым для всех жителей Земли голосом стал произносить текст очередной присяги: «Сегодня, в год 2135-й от Рождества Христова, принимая на себя обязанности Президента страны, клянусь отдавать все свои силы ее процветанию, сохранению суверенитета и независимости. Вместе с тем свидетельствую, что, поскольку в настоящий момент являюсь Президентом всех остальных стран мира, то сегодняшняя инаугурация ставит точку в длительном и кровопролитном движении человечества к Единству…».
Формально все государства на Земле оставались суверенными, независимыми территориями, имеющими право избирать своего Главу или Премьер-министра всеобщим, прямым, тайным голосованием. Но поскольку практическим результатом этих голосований было избрание одного и того же человека, то все понимали, что проводимое мероприятие фактически завершало политическое объединение Человечества.
1
За окном лаборатории молекулярной генетики дождевыми облаками проплывал унылый осенний вечер 2030 года, своей будничностью чудесно маскировавший ослепительную яркость произошедшего события, о котором, по мнению семидесятилетнего заведующего университетской лабораторией Шевронского, пока никому не следовало знать, – в руках Олега Константиновича оказалось «Средство Макропулоса». Разумеется, не то, что описал в своей фантастической сказке Карел Чапек, но с тем самым свойством эликсира жизни, дарующим физическое бессмертие. В этот поздний час в помещении находились только двое: сам Шевронский и его знакомый, ровесник – Алексей Андреевич Зу́бров, который отнюдь не являлся сотрудником Института, но частенько приходил в лабораторию по просьбе Олега Константиновича в часы, когда все здание уже почти полностью пустело.
Взглянув на только что распечатанные принтером результаты последних экспериментов, свидетельствующие лишь о возможном, почти незначительном омоложении подопытных обезьян, Шевронский сразу поверил в увиденное и бросился к напарнику:
– Алексей! Они молодеют! Наши обезьянки молодеют! Теперь в моих руках «Средство Макропулоса», – с видом победителя уселся в кресло и продолжал как бы сам с собой: – Наивный Чапек! Он полагал, что кто-то отречется от возможности продления жизни во имя абстрактно-мифических интересов всего Человечества. В реальной жизни вряд ли кто станет отказываться от личного бессмертия. Ты знаешь, Алексей Андреевич, – вновь обратился Шевронский к собеседнику, – теперь передо мной очень непростая задача – оформить патент.
