Вечер был располагающий. Уже было довольно темно. Близилось к ночи. Шум на улицах поугас, а улицы городишки освещал лишь свет из таверн и питейных заведений, работающий сообща со светом от иногда встречающихся уличных фонарей. Хотя, впечатление "городишки" создавал лишь этот район города, не отличающийся статусом или престижем от любой маленькой деревни на краю света. На деле же, район этот, принадлежал местной столице, а равно, городу очень большому и богатому.
В это время дети уже спали, женщины сидели у окна или занимались бытовыми делами, что не отнимают много сил. Некоторые же просто дожидались своих мужей, что никак не могли найти дорогу домой, находясь в пьяном беспамятстве, всё больше подгоняемом запахами от находящихся буквально повсюду забегаловок. По улицам бродили лишь бродяги, слегка или сильно выпившие мужчины и просто путники, что ещё не нашли себе места на этом уже усталом краю света.
Начало Июля в этих краях всегда располагало такими приятными вечерами. После дневной жары стало лишь немного прохладно, а появлявшиеся время от времени небольшие порывы ветра ощущались как великая прелесть жизни, не иначе. Впрочем, иногда, казалось, что даже ветер избегает расположившихся на этих улицах домов и дорог.
Не так далеко от окраины этого исхудалого района была улица, казавшаяся совсем уже почти пустой, но был там один интересный парень, лежавший на невысоком каменном ограждении словно на диване у себя дома. Он долго смотрел вдаль и, кажется, напевал что-то себе под нос. Кто знает, что принесёт вечер: умную мысль, укус крысы или красивую строчку для песни, что прославит его как искусного барда. Он, казалось, наблюдал за чем-то и тихонько нашёптывал:
_О, что же пережил, летящий с неба лепесток
И что ещё он принесёт
И кот, бегущий по двору
Что ищет, чтобы жить, еду
И тот мужчина за углом
Что с виду кажется бугром__
Он замолчал и некоторое время смотрел на мужчину, что вышел из-за угла и шёл по улице.
– Не мужчина, а прямо-таки…бугор? Наверняка кузнец или охотник какой. Интересно, что привело его сюда в это время: спонтанное желание накидаться в хламину или дело, быть может, более поэтичное? – Он немного повёл плечами и снова отвернулся к продолжению улицы, будто тот мужчина не интересовал его никогда.
Мужчина же продолжил свой путь. На вид ему было лет 35-40. Не очень опрятные чёрные волосы по бокам свисали до уровня глаз, хотя, какова разница, опрятны или нет – капюшон скрывает их возможное уродство либо же неведомую красоту. Сам по себе он был довольно крупным, а его, пускай и не очень длинная, но густая борода, придавала ему ещё больше мужественности, может даже больше, чем было нужно.
