Жарко горел костер в степи у предгорья Улутау. И алые языки пламени его все выше тянулись к закатному небу, будто старались напоследок напитаться светом уходящего солнца, чтобы еще ярче гореть до самого утра.
У огня сидел совсем седой старик. Поверх прочей одежды сверху на нем был надет синий халат, весь расшитый узорами, на груди сверкали диковинные амулеты да бусины, а голову покрывал борик с опушкой из волчьего меха. На слегка смуглом, морщинистом лице, с удивительно четко выведенными скулами, залегла улыбка. Глаза слегка прищурились, ждали. Они точно знали, что время пришло.
Три юноши стояли напротив старика. Старшему из них только-только исполнилось семнадцать, но сила уже давно таилась внутри него и теперь, пробудившись, стремилась вырваться на свободу. Ученик неуверенно смотрел на учителя. Тот важно и не спеша кивнул, не переставая лукаво улыбаться, будто ему были открыты все самые поразительные тайны вселенной, и таким простым жестом вселил в молодого человека веру в самого себя.
В сердце юноши разгорячилась храбрость, что присуща лишь самым смелым мужчинам. Он вдохнул полную грудь воздуха и закрыл глаза. Сосредоточился. Ветер ерошил русые волосы, окутывал его и забирался прямо под рубаху, но тот будто совсем не чувствовал холода. Он словно стал частью свободного ветра и пылающего огня одновременно, рос из земли, как могучее дерево и был сильным, как поток бурлящей горной реки. Наконец, он выдохнул и высоко поднял правую руку, обтянутую перчаткой: поверх ткани, на указательном пальце засверкал громоздкий перстень с ярко-красным опалом, золотая оправа которого была сделана в форме крыльев, держащих камень. Природа замерла в ожидании. Звуки степи стихли. Такая тишина опустилась на землю, что стало слышно, как шепчутся в небе звезды.
Вот оно – шелест крыльев, скользящих в темноте, а затем будто из ниоткуда появившаяся тень крупной птицы. Она ухватилась когтями прямо за очертание предплечья юноши на земле. Немыслимо. Оба друга его, раскрыв глаза в изумлении, шумно втянули воздух, но тут же спохватились и смолкли, чтобы не спугнуть бестелесное существо.
Взгляд всех троих был прикован к тени, что смиренно ожидала конца ритуала. Наконец, старший ученик уверенно проделал круговое движение рукой, на которой сидела птица, и пробормотал слова на рахманском языке духов: «он вету – он левиа». В то же мгновение в воздухе родился клубок синего пламени размером с кулак. Он рос слишком быстро. Люди и глазом не успел моргнуть, как клубок увеличился в сотню раз, а затем вспышка, взрыв, и из этого пламени явилась птица во плоти своей.
