Пятна света расплывались в глазах, видны были только нечеткие силуэты людей. Были слышны голоса:
– Алексей Юрьевич, что с вами?
– Врача, врача.
– Зимин! Мать твою, зови доктора скорее!
– Дышит.
– Кровь откуда течет?
Диму подняли заботливые руки. Наконец удалось сфокусировать взгляд. Перед лицом Димы виднелась морщинистая физиономия старичка лет семидесяти. Он был седой, носил очки и был одет отчего-то в шинель военного типа с погонами на плечах. На рукаве шинели алел крест на фоне белой повязки. Старичок произнес:
– Алексей Юрьевич, говорить можете? Посмотрите на пальцы.
Он выставил правую руку перед лицом Димы, и стал водить ею, выставив сжатые указательный и средний пальцы вверх и сжав остальные.
– Сколько видите?
– Два, – ответил Дима и сам поразился своему голосу.
Голос был не его: голос молодого, полного сил мужчины, скорее, тенор, нежели прежний хриплый Димин бас.
Последнее, что помнил Дима, это был крик его напарника: «Димон, там не отключено!» – затем темнота и эти яркие пятна, слепившиеся в старика с повязкой медика на рукаве и нескольких озабоченных людей, стоявших вокруг него. Люди тоже были одеты в шинели с погонами.
Тем временем, старичок удовлетворенно кивнул и принялся осматривать затылок Димы. Он осторожно приподнял его голову.
Дима почувствовал боль в затылке, невольно дотронулся рукой, посмотрел на ладонь и увидел алые разводы крови на пальцах.
– Ничего, ничего, – бормотал старичок. – Это просто кожу рассекло. Повреждений нет. У вас, ваше благородие, скорее всего, сотрясение. Вы полежите пока, а потом мы вас в ваш вагон доставим.
Дима недоумевающее смотрел на свои руки: вместо больших, крепких, мозолистых рук Дима с изумлением вертел перед своим лицом тонкими кистями с длинными пальцами. Ногти были тщательно обработаны явно рукой мастера.
– Алексей Юрьевич? Всё хорошо? – озабоченно спросил старичок.
Дима посмотрел вокруг: он лежал на спине в странном помещении. Узкое пространство. Окна с обеих сторон от Димы. Похоже было на вагон поезда, но вагон был явно необычным: в нем не было ни кресел, ни коек. Центральное место занимал длинный стол. Дима видел его снизу вверх. Стол возвышался над ним и тянулся почти до двери, явно ведущей в тамбур. Вокруг стола стояло множество тяжелых, деревянных, грубо сколоченных стульев.
Стоявшие полукругом подле Димы военные расступились, пропуская еще одно действующее лицо. Пришедший снял папаху с русоволосой головы и внимательно посмотрел на Диму, близоруко прищурив голубые глаза.
