Наверно у смерти нет запаха. Как нет его у воды или угарного газа. Смерть может быть внезапной, может освободить от мук или быть преждевременной, она может сеять ужас или быть милосердной, но вот запаха иметь не может. Все приписываемые людьми ей запахи, так же верны, как ароматы воды, ведь пахнет не вода, а то что её дополняет. Так смерть, пришедшая к больному в палату может пахнуть лекарствами, гарью для встретивших её в пожаре, порохом для солдат на поле брани. Для Магомеда смерть никак особенно не пахла, она застала его врасплох, за баранкой самосвала. Смерть не явилась к нему великой женщиной ночи, в черном балахоне, держа косу в костлявых руках, не приняла образ Мары, не была она дьяволом инков Супай и даже не Танатосом древних греков. Смерть была лишь следствием оторвавшегося тромба, который вызвал инфаркт, попав в сердце. Смерть не имела ни облика, ни запаха, она просто была. Водитель даже ничего не успел понять. Он спешил в Москву выполнить заказ и старался не обращать внимание на плохое самочувствие. Резко наступившая боль в груди пропала так же резко, как и началась, вот только изученный им до каждого болтика КамАЗ, вдруг перестал подчиняться рукам и ногам, пробив ограждение разделительной полосы и вылетев на встречное движение.
– Ничего не понимаю, – бормотал Магомед, глядя на своё тело со стороны, в этот момент, откуда-то с неба опустились три столпа света. Один из них заключил в себя водителя и ему стало абсолютно спокойно.
– Наконец-то! – Егор сильнее нажал на педаль.
Автомобиль вырвался из пятничной пробки и, получив дополнительную порцию бензина, стал стремительно набирать скорость.
Москва осталась позади, а впереди ждали безмятежные выходные, целых два дня вместе, и только вдвоём. Новенький «Honda Civic» нёс супругов во Владимир, где Аня забронировала уютный коттедж на базе отдыха.
– Конные прогулки, шашлыки, свежий воздух!!! Даже не верится! – Аня потянулась, запустив руки в копну густых волос.
– А как же баня?!! – Егор с укоризной посмотрел на жену.
– И баня, как же без нее? – весело засмеялись оба.
Семь лет в браке, квартира на окраине Москвы – в ипотеку, но зато сами, машина, хорошая работа, но это всё было не главным, главное их достояние – это златокудрый малыш. Артёму было уже четыре, и родители в нем души не чаяли. Сынок не был избалован, при этом ласки от родителей получал много. Вот уже год как он требовал, упрашивал, просил у родителей братика или «хотя бы сестренкуууу!!!». Даже согласился посидеть в выходные с бабушкой, когда Артёму объяснили, что это можно сделать, только если родители останутся на пару дней вдвоём. Так что цель отдыха во Владимире была строго обозначена, и все, что может помешать, даже пиво, без которого Егор себе баню не представлял, попало под строгий негласный запрет.
