«…Только к эльфам и людям разум мог прийти через
труд, гномам же не помогли и кирки. Лишь гоблины обрели разум, не копаясь в грязи, ибо они суть есть первые и любимые дети Саркушша – незамутненные сосуды дыма Великого Косяка Создателя»
(Быргз Выбитый Клык, «Кого можно уважать», связка третья, лист пятый, читать только после второй кружки косоглаза)
«Тролль должен уметь делать лишь три вещи: дубину, пиво и детей. Остальное приложится само»
(Поговорка троллей)
Городской парк Эркалона был пуст, как кувшин доброго вина после хорошего застолья. Раннее утро только вступало в свои владения, радуя лишь постоянных обитателей парка – пернатых и бродячих собак, которые прочесывали прогулочные дорожки в поисках остатков пищи. Иногда, вместо вкусных обглоданных свиных ребрышек и хрящей копченых угрей, они натыкались на заспанных двуногих, чьи печени не справились с дешевым крепким гномьим пойлом. Тогда воздух парка оглашали проклятия, скоро переходящие в долгую ругань после лицезрения вывернутых карманов и обрезков ремешков поясных кошельков.
Невысокий, по меркам своих соплеменников, но на диво крепко сбитый тролль с мрачным видом сидел на одной из многочисленных скамеек, разбросанных по всему огромному Эльфийскому парку – дару одного из домов Восточной Ветви в знак признательности Эркалону.
За что конкретно были признательны эльфы, Урр-Бах вчера так и не дочитал, не сумев продраться сквозь непроходимый лес устаревших витиеватых славословий, вырезанных не менее вычурными буквами общей письменности на огромной темно-салатовой мраморной стеле у парковых ворот.
Лично сам тролль, если что и испытывал к подарку эльфов, то только не благодарность. Эльфийские деньги, пройдя через хваткие руки подрядчиков гномов и недоделков гоблинов, которые в итоге и возвели парк, породили кусок редколесья, усыпанного в хаотическом порядке скамейками и цветниками по принципу – где присели, там и ставим. А приседали гоблины явно не в трезвом виде, иначе как объяснить, что большая часть скамеек оказалась в окружении не чудесных эльфийских цветников, а зарослей веселой травы. Ее гоблины высадили, чтобы скоротать длинные, аж до полудня, трудовые будни.
Гномы же предпочитали проводить время в более приятной компании, чем обкуренные зеленокожие недоумки. Но шли годы, эльфийские деньги (вернее та малая часть, которую гномы не смогли украсть и вложили в само строительство) кончались, а парка не было. Был лишь огромный пустырь в центре столицы, как попало утыканный скамейками и целиком поросший веселой травкой. Единственным плюсом для определенной части горожан стало десятикратное падение цен на косяки, что в итоге и стало началом конца Веселой стройки, как прозвали ее горожане.
